Тревоги улетучились с грозой,
что выдохлась в ночи…
отгрохотала…
Июль —
поклонник девочки босой,
на мостике сидящей у причала.
Ей нравится вдыхать прохладный бриз,
по-детски над водой болтать ногами,
следя за тем,
как лёгким оригами
тень парусника прячется за мыс…

Оранжево пылающий восток
в волну роняет венчики календул,
и лето имена возводит в бренды,
ступнёй врастая в розовый песок…
Здесь каждый след —
глубок… неповторим…
и вечностью давно запатентован,
воспет…
и до песчинки зацелован
ракитником, склонившимся над ним…

Склонись и ты…
…целуй мои следы —
светло и обезбашенно, как в песне…
Чем ниже ниц паденье — тем небесней,
тем ближе отражение воды,
где в рваной синиве трепещет Бог,
и рябь мерцает бликами зеркально.
А ты с колен
почти исповедально
ласкаешь лету каждый ноготок…

И нежность замирает под ребром —
на выдохе —
крылато… .мотыльково…
И радуг разноцветные подковы
летят с небес в речное серебро…
Как будто полдень рыжим жеребцом
в галоп за солнцем бешено сорвался,
звенят подковы весело
«на счастье!»
и звёзды осыпаются пыльцой…

Их блёстками разносит ветерок
над берегом в метёлках иван-чая,
где горько притулился у причала
в песке увязший синий катерок —
забытый
и утративший мечту —
сродни кастрюле ржавой или чашке…
Но лето сменит платья на тельняшки,
и рокот пересилит немоту.

Взревёт мотор,
закашлявшись слегка…
на миг лишь… на секунду… с непривычки…
И тут же разгорится с первой спички
азарт в душе былого моряка…
Как прост и незатейлив алгоритм
у счастья безыскусного, ребята…
Лишь только прозвучит:
«Руби канаты!» —
оно придёт и сердце опьянит…

И девочка сожмёт впервые руль,
с улыбкой,
ни о чём не сожалея…
Посмотрит очарованно на Грея,
что смог околдовать её июль —
не алым, нет…
но в этом-то и соль…
что катер с облупившейся кормою,
вдруг стал мечтой — той самой… голубою,
дождавшись наконец, свою Ассоль…