В поезде женщина ела
копченых карасей. Они очень вкусно пахли, эти караси горячего копчения. Она сидела у окна и закусывала карасями. Их много было! А усатый мужчина смотрел на карасей и слюнки у него текли. Он немножко на кота походил, на худенького кота. А дама — на упитанную приятную кошечку. И этот мужчина не выдержал и попросил: «можно мне попробовать кусочек рыбки?». Дама оторвалась от очищения карасика, — она их на газетке аккуратно чистила, — и воскликнула: «Конечно! Конечно, берите! Вот этот самый жирненький! Самый вкусный! И простите меня, я не угостила!». Эта женщина была добрая и щедрая. Просто она ехала в тревоге и тоске; она рассталась с одним человеком. И ела, не ощущая вкуса, эту рыбу, которую второпях купила на своей станции. Газету купила и рыбу. Ела без хлеба; есть-то надо. И едва сдерживала слезы. Ничего вокруг не замечала…
И мужчине дали рыбы. А он хлеб достал и пирожки, стал угощать. И они стали чай пить из стаканов с подстаканниками. И заговорили. И стало полегче. Хорошо стало. Хотя можно обвинить женщину: зачем она не догадалась угостить дяденьку? Или дяденьку обвинить: зачем он унизился и попросил? Это неприлично! А это просто жизнь. Просто отношения. Иногда люди просто не видят и не замечают друг друга; у всех полно проблем и переживаний. И можно заговорить. Угостить или попросить кусочек. Или сказать что-то хорошее. Просто сказать — я здесь! Вступить в общение… А женщина-кошечка с усатым мужчиной так и ехали мирно. И негромко беседовали. И все было хорошо, правильно. Как и должно быть между людьми.