Бабе Маше стукнуло 78 лет. В последнее время она стремительно стала сдавать, а дети разъехались по мегаполисам, мол, в уездном городке делать молодым нечего. Осталась старушка одна, если не считать кошку по кличке Мурка. Мурка — она и есть Мурка. Легкая, как пушинка, и ласковая, словно ребенок. По вечерам садилась баба Маша возле телевизора, а киска тут как тут: прижмется к хозяйке и песню свою кошачью старательно выводит. Мол, все хорошо, прекрасная маркиза.
И так на душе ладно становится! Так бы и жила вечно, что не жить, крыша над головой имеется, пенсию вовремя приносят. Да отпрыски деньгами ежемесячно помогают. А вот стала у бабы Маши голова приступами болеть. Поболит-поболит, да отпустит. Полегчает, стало быть. Привыкла женщина к этим приступам. Таблетки завсегда в аптеке имеются, а ноги ходят пока.
Но в тот вечер головная боль пронзила ее насквозь, а потом и рука занемела. Не может ею пошевелить. Бочком прилегла на диван, на спину перевернулась. Чувствует, ноги отнимаются, и тело как неживое, вся его левая половина. Закричать бы, да сил никаких нет. Смертушка, стало быть, за нею пожаловала.
А Мурка рядом сидит, испуганно смотрит на хозяйку и плачет, кажется. Плачет ли? Чудится, пожалуй. Не могут животные слезу пускать! Ан нет, очнулась, зашевелилась кошечка и на бабу Машу вскочила, на грудь прямо. Пристроилась на ней и затихла. И так тяжело, мочи нет, а смахнуть киску не получается. Перекрестилась болезная мысленно и сознание потеряла.
А утром глаза открыла и поняла, что жива. Левую руку подняла, движется рученька то! И ноженьки шевелятся! Постаралась привстать, получилось. Что-то тяжелое, покоящееся на ней, камнем упало на пол. Вздрогнув, женщина взглянула на это что-то, и гортанный крик прорезал безмолвие сонной квартиры. Возле тапочек лежал трупик ее любимой питомицы, и желтые глаза Мурки с удивлением наблюдали вечность.
Прибывший участковый терапевт равнодушно выслушал болезную, не поверил ее рассказу, но на всякий случай выписал пару-тройку лекарств, а затем ушел, не предложив той стационарного лечения. А кошку похоронил сын Антон, спешно приехавший из Москвы.
С тех пор считает выздоровевшая, что Мурка взяла на себя ее хворь, а сама преставилась, чтобы дать ей возможность пожить еще. Конечно, пенсию платят вовремя, дети помогают, да зачем ей, одинокой и никому не нужной, такое длительное существование на земле! И мерещится старушке бессонными ночами Мурка. Сидит она возле вечного дома и ждет обожаемую свою хозяйку.
-Потерпи, приду скоро, — шепчет ей баба Маша, а потом отворачивается к стене и горько рыдает.