Вот и вся моя жизнь:
Тихо-тихо ложится снежок на оконную раму
И на все остальное пространство ночи городской.
И неслышную флейту неслышный сменяет гобой.
И вступают аккорды неслышного смертным органа
Вот и вся моя жизнь:
Тихо-тихо слова на бумаге слагаются в строки.
Проступают неясные тени в табачном дыму:
Толь химеры, ночи порождение, смотрят во тьму,
Толи ворон сидит на кресте у разбитой дороги
Вот и вся моя жизнь:
Тихо-тихо проходят века, оставляя пустоты.
Кем я был, кем я стал, кем я стану? Молчит окоем.
А неслышный орган толи в нефе, толь в сердце моем,
Все звучит и звучит, и слова превращаются в ноты
Вот и вся моя жизнь:
Тихо-тихо ложится снежок на богатство и бедность,
На тщету и надежду, меняя в ночи полюса.
И становятся белой земля, и черней небеса,
И последний аккорд затихает, взметнувшись над бездной
Вот и вся моя жизнь:
Тихо-тихо ложится снежок на бездомное слово.
Ни людского, ни Божья следа не найти в темноте.
Белый ворон сидит на засыпанном снегом кресте
И остывший орган в полумраке собора ночного
Вот и вся моя жизнь