Ох, начиталась о «Последнем богатыре» много чего.
Фильм отличный, не мешайте, тупые мракобесы, наслаждаться веселым развлекаловом. Потому что в былинах было всякое, надо знать первоисточники — ну и всякое такое.

Проблема лишь в том, что я как раз филолог, а не ракетчик. Преподаватель фольклора у нас был лучший. Ветеран, кстати, ВОВ. Разведчик.

Хотите «по-научному»? Хорошо.

Былина — это героический эпос. Быль (этимологию слова-то понимаете?) Песня. В эпосе есть пафос, почти нет иронии с юмором. Илья, Добрыня и Алеша — персонажи эпоса. В нашем эпосе герои редко решают личные задачи. Они всегда защитники: земли русской, русских, святой Руси. От чудовищ (змееборцы), от разбойников, от иноземцев. Во многих случаях герои былин имеют реальных прототипов той или иной степени достоверности.

Сказка (волшебная сказка) — небылица. «Сказка — ложь». В сказке персонаж решает личные задачи. Чаще всего — ищет и находит себе тетку. Юмор не только допустим, он желателен. (Тут надо понимать, что юмор изменчив — юмор наших предков у нас вряд ли вызовет особую улыбку). Никаких реальных прототипов герои сказок не имеют, никто их и не ищет.

Водяной, леший, баба Яга, Кощей, царевна-лягушка и т. п. — персонажи волшебной сказки. Конкретные богатыри — персонажи героического эпоса. Разные жанры. Конечно, есть некоторые пересечения (меч-кладенец, Змей Горыныч, допустим, встречаются и в сказках, и в былинах). Пересечения, но и только.

При этом эти жанры как жанры устного народного творчества давно мертвы.

Однако есть сухой остаток. От былин — не литература, а картина Васнецова. Она и есть застывший фундамент русской политической нации. И трогать этот фундамент не решался позже никто, включая большевиков. Пьеса Демьяна Бедного «Богатыри» (1936) вызвала жуткий скандал. С передовицами в газетах и всяким таким. Пролетарскому автору так дали по шапке, чтобы он не забывался, что мало не показалось. Не трожь в предвоенное время то, в чем ни ухом, ни рылом.

Поэтому речь не о самих былинах, а о том, что от них осталось в коллективном бессознательном.

(Кстати, если уж мы говорим о былинах, то есть былина, в которой на самом деле появляется сын Ильи Муромца. Муромец в итоге сына убивает и слез над ним не льет — вот такие дела).

Фильм «Последний богатырь» — типичная волшебная сказка. Со всеми её атрибутами. Главный герой обретает себя и находит любовь. Точка. Но не классическая сказка, конечно, авторская.

Так и можно было в ней обойтись без героев эпоса? Да запросто. Не прострадало бы ничего. Ни сюжет, ни образы, ни сборы — вообще ничего.

Зачем тогда в этом фильме конкретные богатыри? А хрен его знает. Просто потому что. Чтоб «було». Зрителя надо удивлять. А как удивить без особых творческих затрат. А вот: «Все думают, что Добрыня — положительный герой, а он — гыгыгы — мерзавец». Бинго.

Обратите внимание, что население в волшебной стране Белогорье отсутствует как класс. Нет его в принципе. Есть подлец Добрыня, есть его сука-жена, есть его дружина (трусы, садисты, воры и подонки все), но обычных людей нет. Даже маленькой массовки. Нет ни крестьян, ни купцов, нет кузнецов, — никого. Кого там защищали богатыри? Нет никаких русских, никакой святой Руси, ничего этого. Людей нет. Откуда там Алеша Попович, если нет ни церквушек, ни попов? Пейзажи фильма взяты прямо из «Властелина колец». Это не типично русские пейзажи. Горы. Известное дело, картинка-то получше. Но уж тогда бы брали и остальное. «Властелин» населен людьми, жителями, женщинами, детьми, — так густо, как только возможно. Понятно, кого и зачем защищают герои. Сказочный мир «Последнего богатыря» — это пустота. Подданых нет. Отсюда и вся история с богатырями выглядит притянутой за уши.

Почему так произошло. Собрались какие-то масоны в Лондоне на сходку и с сатанинским смехом, потирая потные ручки, сказали: «А давайте им уже и мифологических героев очерним? Вот это вот безусловное испохабим?» Да нет, это ерунда. Создатели фильма не желали ничего дурного. Они просто хотели развлечь публику и заработать денег. Ни в том, ни в другом нет ничего плохого. Более того, создателям это удалось. У них есть талант, но понимания того, что они делают — нет. И ответственности — нет. Такие сейчас в мире тенденции.

Более того, если бы я знала, что этот фильм — исключительно для взрослой аудитории, а детям он будет неинтересен, то я бы слова не написала вообще. Поднимать очередной политический фильмосрач на ровном месте — была бы охота.

Но это фильм для семейного просмотра. И сделан по всем канонам. В таких фильмах ориентируются прежде всего на младшую часть аудитории, на детей. А взрослые идут по остаточному принципу. Если взрослые на стенку в кинотеатре не полезли, не сдохли от тоски, не почувствовали, что совершили подвиг ради своих детей — то уже и хорошо.

Поэтому фильм сделан грамотно. По учебникам. Не шедевр, не новое слово, но крепкий середнячок.

Этот фильм будут часто показывать по телику. На праздниках, на каникулах. Снимут продолжение, потому что первая часть была успешна.

Ну и я вам говорю сейчас как педагог. Эффект от таких фильмов и веселых игр с архетипами — далеко отложен. Но он обязательно проявится.

Мы уже сегодня получили общество, в котором большинство ничего страшного в «подлеце Добрыне» не видит. Плевать. Не видят не только обычные граждане, но и сами творцы — любых политических направлений.

Это же не вопрос цензуры или скандала. Это вопрос инстинкта самосохранения. Иммунитета. А у нас от него, похоже, хрен да маленько.

Подлец-богатырь и язычник под нейтральным флагом неведомой страны в желании потешить собственное эго. Символичненько.