«У того же Гомера старики беседуют, сидя
на городской стене, и голоса их поэт
сравнивает с шелестом лилий».

Эразм Роттердамский

Сидели мирно старики
На городской стене,
Как будто лилий лепестки
Лепеча, как во сне.

Они беседовали тут
Про давние года;
Смотрели вниз, как там бредут
Ленивые стада.

Бараны, шубами белы
И тучные собой;
За ними гордые козлы,
Мотая бородой.

За ними козы без затей,
По-детски голося;
И так похожи на людей,
Что отличить нельзя…

Точили лясы старики
На городской стене.
Орёл накручивал круги,
Купаясь в вышине.

И всё вставало на места,
Всему была пора…
Точили лясы неспроста
Три старика с утра.

Три старика. Продолжение
Владимир Мялин

Один старик зевнул, другой
Воскликнул: «жизнь — не сон!»
А третий молвил: «дорогой
Ценою я рождён!

Посажен на стену с двумя
Такими же, как я.
Парит высоко жизнь моя,
Старинные друзья!

Возносит к облаку стена,
Но тянут вниз года.
Беда у нас у всех одна,
Единая беда!"

Проснувшись, первый говорит,
Ладонь прижав к губам:
«Стена от вас двоих дрожит…
И что не спится вам?»

Второй ему: «проспишь зарю
И старость, и закат!..»
А третий: «точно говорю:
Всяк небом будет взят!..»

________

Сидели трое на стене
(Давно идёт молва),
И лепетали, как во сне,
Неясные слова…

Три старика. Окончание
Владимир Мялин
И первый был Марон как раз,
Чесночною бурдой
Когда-то угостивший нас
Из чаши золотой.

И был второй — не то слепец,
Античный музыкант,
Не то из Персии гонец,
Не пропивший талант…

Был третий, точно, Феофил,
Приятель мой и друг.
Сидели; Запад заходил,
Пестрил стадами луг.

Стервятник плавал в вышине,
Алели облака…
Вели беседу, как во сне,
Три вечных старика.

Сидели на стене они,
Как мумии желты.
Глаза горели, как огни,
Чуть раскрывались рты…