Я в жизни как все, замирая в преддверьи открытий,
Робел, и не смея шагнуть за заветный порог,
В любой повседневной возне, в веренице событий,
Пытался найти нашей жизни конечный итог.

Но лишь осознал, что в одной из основ мирозданья,
Лишь боль и страдание в жизни любого найдёт.
— А что же страданье? Душевная боль расставанья,
Со временем впрочем она отболит, отойдёт,

А наши заботы, сродни проявленьям погоды,
Печатью на людях лежат выраженьем лица,
— А что же заботы? Они словно новые всходы,
Приходят, уходят, начала им нет и конца.

Всё в мире исправит, измерит незримое время,
Движенье планет, и житейских проблем хоровод.
— А что это, время? Оно лишь тяжёлое бремя,
Что нас от рожденья до смерти по жизни ведёт.

Одно утешенье от мыслей тяжёлых — работа,
Чтоб всякая плоть выживать в этом мире могла.
— А что же работа? Всё та же пустая забота,
Где хлеб наш насущный поставлен главою угла.

И хочется плакать порой, а порой улыбнуться,
Пусть даже у каждой слезинки основа — вода.
— А что наши слёзы? Прошли и уже не вернутся,
Всплакнутся, прольются, сотрутся, пройдут без следа.

И в жизни мы видим всё те же усталые лица,
Заботы, работу и горе коль время придёт.
— А что же покой? Это то, что нам даже не снится,
В годах веренице, в цепи бесконечных забот.

Мы кесарю дань за основу основ полагаем,
А богово Богу даётся увы, не сполна.
— А что наша жизнь? Ничего мы о жизни не знаем,
Одно только знаем, что Богом даётся она.

Бывает совсем нелегка, а бывает пустая,
Бывает тревогой полна и опасностью, только держись,
Я птицей на волю её каждый миг отпускаю,
И чувства свои, под коротким названием — жизнь.

И хочется быт на мгновенье хотя бы оставить,
Отбросить заботы, и прочий домашний уют.
— А что же мечта? Попытается крылья расправить,
Захочет взлететь, но заботы увы, не дают.

Мне всё в этой жизни знакомо, я всю её знаю,
Как многосерийный пустой без затей сериал.
— Зачем написал ты всё это? Ты кто? Отвечаю,
— Вместилище этих проблем, о которых писал.