Неискоренимость топора из черепа старухи компенсируется спасающей мир красотой. Не бойся зла, ибо зло занято небом, не землёй, бойся озлобленности, которая приземленная. — Любая нетленка тлеет, если это не Пушкин. — А как же толстой? Достоевский? — Они все Пушкин.