Жизнь — это не то сколько мы прожили, а то, что мы запомнили. Как правило в память врезаются те её моменты, которые нас как-то потрясли или удивили. Это как вспышки света в темноте. Иные вспышки бывают настолько яркими, что память о них мы проносим через всю свою жизнь. Вот и получается, что жизнь — это совокупность эпизодов связанная неадекватностью наших поступков…

Если тебе повезёт, когда-нибудь Большая Любовь или Большая Беда (а иногда это одно и то же) вышибут из тебя весь воздух. И тогда тебе останется только одно: остановиться. Как минимум для того, чтобы перевести дыхание. Если тебе сильно повезёт, в этот момент ты услышишь Песню, которую поёт Мир. Он всегда её пел, просто раньше ты не был готов к тому, чтобы её услышать. А сейчас вы совпали с миром — и ты стал понимать его язык. Кстати, можешь уже дышать — это ничего не изменит. Кто хоть раз слышал…
… показать весь текст …

Старый дом, обвитый плющом, дрожал от ветра, словно вспоминая молодость. Мария Степановна, с лицом, похожим на карту забытых дорог, выставила на стол варенье из черноплодки.
— Тетя, зачем ты каждый вечер ставишь пустую тарелку к окну? — спросила внучка Аня, городская, с розовыми наушниками.
— Для теней, — ответила старуха, указывая на ореховое дерево во дворе. — Они приходят подкрепиться перед долгой дорогой.

Дерево, посаженное в 1968-м, цвело раз в десятилетие. Его крона, как перевернутый кор…
… показать весь текст …

Мамуля, нет сильней твоей молитвы;
И лишь к тебе, под мамино крыло
Приду, когда в дороге ноги сбиты,
И сердце ищет рук твоих тепло.

Я знаю, ты так тонко понимаешь
Всё то, о чём словами не сказать;
А этот миг, когда ты обнимаешь,
Нельзя забыть, и трудно описать.

И глаз твоих негаснущие звёзды
Сумеют боль и раны залечить,
С тобою всё становится так просто;
И сердце рвётся снова счастьем жить.
… показать весь текст …

Он поправил галстук, который душил его, как петля из шелковых воспоминаний. В кармане женихового пиджака лежало кольцо, купленное на последние лиры, — тонкое, как луна над Сантарканджело. Но когда он потянулся за ним, пальцы наткнулись на дыру, протертую временем и дрожью. Кольцо, звеня, провалилось в подкладку, затерявшись меж стежков, словно его юность меж страницами календаря.

Церковные колокола бились о небо, разбивая его на осколки дождя. Невеста ждала у алтаря, обернутая в фату, сплетенн…
… показать весь текст …

Он ставил чашку на плиту аккуратно, будто боялся разбудить кого-то. Вода закипала шепотом, а не шипением — старый чайник знал ритуал. Трещина, тонкая, как паутинка, тянулась от края к ручке, но кофе никогда не просачивалось наружу. «Держится», — думал он, проводя пальцем по шершавой керамике. Как шрам, который уже не болит, но напоминает.

— Опять ваша музейная экспозиция? — Бариста из «Лавки» за углом каждый раз подкалывала одинаково, щелкая стаканами.
— Она не протекает, — отвечал он, как зав…
… показать весь текст …

Рассвет ещё не родился, но уже дышал сквозь щели ночи — тонкие, как трещины на чёрной глади. Паутина, подвешенная меж сосновых игл, замерла в ожидании; её нити — струны забытого монохорда, натянутые между мирами. Роса начала оседать не каплями, а шепотами: каждая точка влаги впитывала отсветы зарождающегося утра, превращаясь в призму, дробящую серость на алмазные осколки.

Тишина здесь была не отсутствием звука, а его обратной стороной. Шелест испаряющейся росы, едва уловимый треск застывшего с…
… показать весь текст …

Магазин «Берёзовая гладь» закрывался. Вывеска, некогда золотая, теперь походила на потёртую фольгу, а стёкла витрин, затянутые инеем, плакали каплями в тепле электрических обогревателей. Хозяйка, Людмила Петровна, считала мелочь в кассе, когда дверь вздохнула, впустив колючий ветер и человека в помятом пальто. Он стоял, будто застрявший лист меж рам, оглядывая полки, где пыль уже справляла новоселье.

— Закрываемся, — сказала Людмила Петровна, не глядя.
— А я… на минутку, — голос его дрогнул, с…
… показать весь текст …

Стекло теплицы треснуло по шву, будто мороз вывел карту забытых рек. Марфа Ивановна собирала осколки в фартук, шепча цифры: «Сорок восемь, сорок девять…» — так считал покойный муж, чиня крышу. Теперь цифры висели в воздухе, растворяясь в дыхании ноября.

— Бабушка, тут приказ от города! — Мальчишка в рваных кедах швырнул на скамейку конверт. — Говорят, снос.
Она не подняла глаз:
— Сначала помоги собрать свет.
Он морщился, подбирая стекла, каждое — лужа солнца. Вдруг спросил:
— Зачем тебе эта ра…
… показать весь текст …

Блокбастер

Юстас Виллис (кличка в узких кругах Брюс), работающий в Горводоканале сантехником, при прорыве городской канализации в затопленном колодце на площади Ленина находит запаянный в банке из-под пива манускрипт, где старинной чукотской вязью изложена величайшая тайна всех времён и народов: Коперник был неправ, на самом деле Земля держится на трёх слонах, слоны — на черепахе, черепаха — на скотче. Скотч прикреплен другим концом к недвижной небесной сфере, побит молью, находится в аварийном…
… показать весь текст …

Меня вкрутили в марте, когда асфальт пах снежной кашей и солью. С тех пор считаю шаги: триста семьдесят два до перекрестка, где треснувший люк жадно глотает дождь. По понедельникам ко мне притирается пьяница в клетчатом шарфе — греет ладони о мой бок, шепчет про долги и жену. Его дыхание оставляет на стали мутные острова, а к утру они исчезают, как сны.

В полночь люблю следить за муравьями: они ползут по шее моей, копошатся в швах, будто ищут выключатель. Один раз девушка в кедах оставила подо…
… показать весь текст …

Давным-давно, когда на земле был всего один огромный материк, жили ангелы, а мир звучал божественной музыкой. Это была музыка света, чистоты, любви, сияния, гармонии, единства… Она была не для тех, кто жил на земле. Она была частью тех, кто жил на земле.

Музыка была дыханием. Чистые сердца и светлые души имели способность вдыхать из окружающего мира разные звуки, выдыхая необыкновенные мелодии. Когда ангелы встречались вместе, мелодии сплетались, подстраиваясь одна к другой. Каждый ангел прислу…
… показать весь текст …

На краю школьного двора, где асфальт трескался, уступая одуванчикам, старик копался в земле. Лопата звенела о кирпичи, зарытые при Хрущёве. Дети звали его *Пётр Степаныч-Корнилыч*, будто он был дважды рождён — из праха и глины.

— Опять ваши георгины сожгли? — Голос за спиной оказался знакомым, хоть и пропитанным сигаретным дымом.
Он обернулся: девушка в кожаном пиджаке держала в руках горшок с чахлым ростком.
— Лизавета… Ты ж в Питер уезжала.
— Вернулась. Здесь воздух пахнет… — она прищурилась…
… показать весь текст …

Лифт застрял между этажами, выдохнув железный стон. Сосед сверху — мужчина в пиджаке, пахнущем нафталином, — прижал к груди горшок с базиликом, чьи листья желтели, как страницы забытого дневника. Сосед снизу, в мятых тапочках, втянул голову в плечи, будто прячась от собственного голоса:
— Он умирает?
— Нет. Просто не видит солнца.

Тишина заполнила щели: капля конденсата пробила трубу, где-то за стеной плакал ребенок, а лифт, вздрагивая, пытался вспомнить путь вниз. Мужчина в пиджаке провел пал…
… показать весь текст …

Прозаик создает картину мира словами, как художник красками. Текст прозы богат разнообразными речевыми оборотами, стиль передает невыразимые тонкости. Прозаик описывает зыбкие настроения, формулирует глубокие и парадоксальные мысли. Текст драмы (в том числе сценария) отличается от прозы как день от ночи. Описания безлики и стереотипны. Диалог функционален. Главное-это увлекательная история, где характеры попадают в затруднительные положения. Поэзия таится в действиях актеров драмы, играют ли они в театре или в кино, в спектакле или в фильме.