«Что в нашей компании умеют — это кормить обещаниями. Почище Союза!» — невесело подумал я, мысленно прощаясь с очередной перспективой увеличения зарплаты.

Когда, 6 лет назад, я пришёл в эту компанию, тут было неплохо, несмотря на не столь высокие оклады. Дело в том, что, кроме обычного пенсионного плана 401 (К), в который надо вкладывать деньги самому, а компания добавляет, — хозяин компании, старый еврей с поистине золотым сердцем, давал всем каждый год по 15% зарплаты (тоже в пенсионный фонд) в виде доли от прибыли. Причём давал он эти деньги даже в те годы, когда прибыли не было! К тому же можно было перерабатывать и заработать побольше. Начальство было довольно мягким, в общем — красота. Особенно хорошо было нам, работникам второй смены. Из начальства вечером был только Радж, спокойный индус лет 35, который, если работа была сделана, не обращал особого внимания на то, чем люди занимаются. Можно было читать, писать письма, подолгу беседовать, обедать дольше, чем положено. Атмосфера была очень спокойная.

Oднако, как показывает опыт, ничто слишком хорошее не существует долго. Через пару лет после моего прихода у компании возникли серьёзные проблемы, и в конце концов хозяину пришлось продать её. Вернее, официально это называлось слиянием, но это было слияние маленького ручейка с могучей рекой. Мы оказались в большой международной компании, с штаб-квартирой её американской части где-то в Пенсильвании, а мы, в Нью-Джерси — на задворках. Через год уволили вице-президентов и директоров, оставив из старого высшего начальства только бывшего хозяина на должности вице-президента. Всех, естественно, затрясло и заколотило, все кинулись искать работу, и тут-то из начальства посыпались обещания, как из рога изобилия. Дескать, новая компания хочет расширить производство, так что работы будет много. Зарплаты будут увеличивать, чтобы они соответствовали средним по отрасли. И т.д. и т. п. А пока что отобрали 13% долей от прибыли, оставив только 2%, запретили оплачивать переработки, медицинская страховка ухудшилась, и, когда дело дошло до долгожданного увеличения зарплаты, всерьёз её увеличили только тем, у кого она была явно занижена даже на более чем скромном фоне остальных работников. Мне же менеджер долго объяснял, что моя зарплата и так относительно высока (не учитывая, что 10% её составляет надбавка за вторую смену), и в конце концов объявил, что мне дают прибавку в … 4.5%, преподнеся это как великое благо. Естественно, это было больше, чем обычные 3%, которые мне неизменно, из года в год добавляли, несмотря на то, что всё начальство, с менеджером во главе, всегда признавало, что я работаю безукоризненно. Повидимому, менеджер так и думал, поскольку именно меня он решил перевести из старших химиков в аудиторы, т. е. на проверку всей документации в лаборатории. Когда я воспротивился, сказав, что я люблю практическую работу, эксперименты, а не бумажки, он объяснил, что аудитором должен быть человек, знающий всю аппаратуру в лаборатории и понимающий все процессы, поэтому я лучше всех подхожу на эту должность. Несколько месяцев я был единственным аудитором в лаборатории, а потом мне дали на обучение старшего химика из первой смены, и мы стали трудиться вдвоём, но в разных сменах.

Года через полтора после «увеличения зарплаты», когда наш менеджер ушёл на повышение, а его заместитель занял освободившееся место, было решено формально перевести аудиторов из лаборатории в группу проверки качества. Оставаясь за теми же столами, мы стали подчиняться не лабораторному начальству, а директору отдела по проверке качества. В середине года второй аудитор ушёл из компании, и пару месяцев я работал один, проверяя каждый день огромное количество документации и не прося никого о помощи. Потом мне дали обучить двух химиков, и нас стало трое: один аудитор с утра и два — во вторую смену.

Продолжение следует