Организация концерта-дело весьма увлекательное, но не терпящее никакой небрежности. Это серьёзная битва в одиночку. Малейшая оплошность и вас ожидает провал. Неподготовленным выступлением можно обмануть сотню зрителей, расположившихся возле любительских подмостков, но это становится невозможным перед тысячной аудиторией.

Было так хорошо сознавать, что меня ожидали контракты, что на афишах стояло моё имя, что люди говорили: «Вот этого надо пойти посмотреть. Он поёт-ты увидишь, он прямо создан для пения, но выглядит он, как мы с тобой, точно так же, вот увидишь, только он поёт».

Жизнь до того похожа на дальнее плавание, что иногда хочется сделать остановку.

Такие эпохи меняют людей, творят их по своему образу и подобию и вовлекают в свой стремительный бег. Мне казалось, что и для меня прошло тяжёлое время испытаний. Я не был настолько самонадеян, чтобы считать, что хоть в какой-то степени достиг совершенства, но все же я приблизился к цели, и публика меня запомнила.

Зрители относились ко мне с теплотой и доверием. Мой путь был намечен и разведан. От меня требовалось двигаться с осторожностью и уметь читать дорожные знаки. Моё будущее лежало передо мной. Теперь оставалось только осуществить его.

Я не пишу исповедь, а также не отдаю на суд читателя свой интимный дневник. Мне не нужно ни перед кем оправдываться. Страстные и бурные душевные излияния хороши только в романах, в правдивом же рассказе о былом они производят впечатление нескромной болтовни.

Юноша, очнувшийся от сладких грёз посреди множества опасностей, не знает, как быть. Ему не нужна война. Может быть, некоторым старикам, накопившим богатый опыт путём размышлений или искушенным в тайнах и коварстве власти, удаётся разбираться в хитросплетениях войн. Но для молодёжи, руками которой делаются войны, познания этих опытных людей не имеют ни малейшей ценности.

Вы не попадаете в такт, вы неверно поете, у вас плохое произношение, вы берете слишком высоко, вы меняете тональность во время пения. За исключением этого все в порядке.

Все солдаты перед наступлением знают, что жертвы неизбежны, но каждый думает, что спастись удастся именно ему; погибшие тоже верили, что смерть пройдёт стороной, но теперь, когда они мертвы, их надежды не имеют уже никакого значения.

Май, рассада, огород, картошка! Мы сажаем помидоры-огурцы, чтоб приезжие нам сказали: «Вы живёте, как в раю, а мы работаем в аду!»

Я буду актёром. Я буду сниматься в кино. Для этого достаточно малейшей удачи, достаточно найти какого-нибудь субъекта с сигарой и произвести на него впечатление. Все великие актёры перепробовали не меньше ремесел, чем я.

Я хочу подчеркнуть, что уделяю семье всё свое время, которое у меня есть. Да, у меня стало больше работы, но график мы с мужем выстраиваем так, чтобы все наше время отходило семье и нашей дочке, которая у нас недавно родилась, потому что для меня семья и мой ребенок-это самое главное.

Серёга втихаря от меня открывал собственный бизнес. Но что меня ещё больше раздражало, он не позволял основать бизнес мне.

Все великие актёры были когда-то мальчиками, стремившимися к невероятному и верившими в судьбу.

Один-водопроводчик, он чинит трубы в театре, и вдруг ему говорят: «Молодой человек, у вас настоящая актерская внешность».

Где бы я ни был и как бы ни жил, Мерилин всегда будет оставаться со мной-это было прекрасно и безысходно, и я не хочу гнать от себя ее образ, а если гоню, да и то только для того, чтобы выжить.

Я уже должен был лететь домой, в Париж, когда в аэропорт Нью-Йорка прикатила Мерилин: на лимузине и с ящиком шампанского. Пришлось поменять рейс. Наш последний разговор был очень тяжёлым. Она в слезах умоляла бросить Симону. Я же отрубил: «Никогда! Это дико, смешно, нелепо», но все могло бы быть иначе, если бы Симона хлопнула дверью…

В моей жизни не сбылось только одно желание, потому что я хотел умереть раньше Симоны.

У нас были очень-очень-очень-очень хорошие отношения, потому что она боялась сниматься. Она действительно очень боялась, и я тоже боялся, потому что не говорил по-английски. И мы притянулись друг к другу, но без всего такого. Наши отношения стали, скажем, более нежными. Но то, что писали в газетах, это неправда, потому что никто не знал, что именно между нами происходило.

Другой режиссёр встречает в лифте; третий продаёт предметы домашнего обихода, он звонит у каждой двери, расхваливает товары, забавляя людей своей болтовней, и один знаменитый актёр говорит ему: «Мой мальчик, у вас талант».