Многие ошибочно полагают, что могут овладеть энергетической медициной, просто усвоив какой-то свод правил.

Однако для шамана важны не правила,
а Дух. В каждой деревне могут быть свои, особые приёмы целительства, но Дух остаётся неизменным.

Настоящее исцеление — это пробуждение изначальной природы больного и его ощущения бесконечности.

Тибетский поэт Миларепа: «Моя религия состоит в том, чтобы жить и умереть без сожалений».

Несравненный дар — могучая стойкость души. С нею в жизни ничего не страшно.

Увидеть глубину души —
Не каждый этого достоин.
Душа не терпит фальши, лжи,
Она одна, как в поле воин.

Она сражается с ненастьем,
Обиды, гнев — есть тяжкий грех.
Душа парИт, и это счастье,
Она добром одарит всех.

Прощенье. В нём большая сила,
И покоренье, и успех.
Душа вам подлости простила,
Вы оказались не из тех,
… показать весь текст …

Сложно подобрать слова, чтобы описать ту радость, трепет, волнение и эмоции, которые испытываешь во время желанного поцелуя.

Нежный, страстный, трепетный, захватывающий, незабываемый, опьяняющий, сладкий, вкусный — всё это о нём, о поцелуе!

Неважно, какой это поцелуй — материнский, любовный, дружеский или поцелуй ребёнка. Цель всё равно одна — показать поцелуем свое расположение, подарить тепло и получить положительные эмоции взамен.

Поцелуй между мужчиной и женщиной — это ещё и своеобразны…
… показать весь текст …

Я смотрю на тебя и вижу,
Как уходят мгновения
И всё меньше
Нам остаётся времени
Для того, чтобы быть так близко
друг к другу.

Когда утром я смотрю из окна на реку, она похожа на дождь из золотой бумаги, который колышется, сверкая на солнце.

Великолепие Света.

И мне кажется, что именно это древние люди называли надеждой.

Река всесильна, как судьба. Такая же сила заключена в природе, в горных вершинах, в небоскребах. Сила Успокоения. И я живу, черпая энергию из этих источников, цепляясь за них в поисках спасения. Это не мой выбор, и не я одна живу такой жизнью. Такой порядок существует издавна и продолжается по сей день. Уверенность в этом не покидает меня, и я точно знаю, что внутри нашей души теплится маленький огонёк.

…если бы в нашем мире был такой человек… или полубог, который следит за тем, чтобы люди жили по правилам, то он бы в трудный момент подсказывал: «Так нельзя делать» или «Это правильный поступок». Удобно, правда?

Но никого такого нет. Может, если бы он был, он прекратил бы весь этот ужас. Но пока что всё продолжается. Приходится справляться самим.

И как бы ни было ужасно то, что мы пережили, мы должны помнить, что могут быть вещи и пострашней. И в этой ночи тоже дышат сотни тысяч несчастных людей.

Прямо сейчас, в эту секунду люди умирают, теряют родных. Их предают, убивают. Мир такой огромный… Хоть бы это всё прекратилось. Хоть бы стало меньше несчастных детей…

Я лишилась дара речи, внезапно осознав, что наш мир устроен не по моему велению и не по моему хотению. И совершенно неважно, что я думаю по тому или иному поводу. Все мы: и я, и он, и этот прохожий находимся внутри огромной воронки, которая кружит нас, создавая в каждый определённый момент времени единственно возможную реальность.

Так что, нет смысла думать или страдать. Все мы окажемся там, где должны оказаться — внутри этого гигантского вихря.

Это была секунда прозрения. Мне удалось, с огромным трудом, отдалиться на один шаг от «моего мира» — мира, испокон веков вертевшегося вокруг меня.

Я не испытывала ни радости, ни разочарования. Мне казалось — странное чувство — что я наконец-то расслабилась, распустила мышцу, которая до этого была чрезмерно перегружена.

…Моя жизненная эстетика, моя возвышенная грусть — всего лишь миниатюрный садик, разбитый в коробке с песком. Садик, обречённый вечно оставаться в коробке как олицетворение фрагментарности моего существования.

Прощаясь, мы сказали друг другу «до встречи». Но я подумала, что вряд ли мы ещё когда-нибудь встретимся. Ну разве что случайно столкнёмся в кафе.

«А ведь я тебя так любила…» Стояла поздняя осень. Я шла в одиночестве по старой усталой улочке. Ветер раздувал полы моего пальто. Вокруг царила мёртвая тишина, тени домов росли, становясь всё темней, и мне казалось, что никогда больше не взойдёт солнце.

«Твоё тело, доказывая в очередной раз грустную истину, что человек есть всего лишь человек, отверг…
… показать весь текст …

…Половое влечение похоже на чувство голода. Если обожраться до полуобморока, то заболеешь. И точно так же, если переборщить с сексом, в дальнейшем не избежать неприятных последствий…

…Ты была неотразима. Я восторгался тобой, боялся тебя. Не раз мне казалось, что ты просто сумасшедшая. Мне казалось, что ты самая неистовая во всем мире. Способная пожрать всех и вся. После тебя я много кого встречал и много о чём слышал. Но, видимо, существует какая-то граница, которую мы не в состоянии перейти. Ни в ком я не находил твою безумную искренность…

…Я не вижу никакого смысла в теоретических рассуждениях. Мне просто осточертело постоянно находиться среди людей, быть частью группы. Я не могла больше оставаться в этом замкнутом пространстве, вбирающем в себя всё новые и новые человеческие ресурсы только для того, чтобы раздавить и обезличить их.

Эта омерзительная система больше всего напоминает тайное сообщество полоумных заговорщиков…

Грустная правда, что, кроме меня самой, у меня нет никого. […] никого, кто мог бы подумать обо мне так, как я думаю о самой себе. Нет никого, кто мог бы принять за меня безошибочно верное (для меня самой) решение.

• Если позорно не быть в состоянии помочь себе своим телом, то не может не быть позорным бессилие помочь себе словом.

• Лучше то, что бывает в конце жизни, ибо то, что бывает под конец, в большей степени обладает свойствами цели.

Власть философа над миром — не в метафизических умозаключениях, а в том высшем смысле, благодаря которому он эти умозаключения вывел…

Более мудр во всякой науке тот, кто более точен и более способен научить выявлению причин.

Вообще признак знатока — способность научить, а потому мы считаем, что искусство в большей мере знание, нежели опыт, ибо владеющие искусством способны научить, а имеющие опыт не способны.