Никого.
Только ты. Только соль обрамляет овал лица, вместо глаз два взволнованных озерца, синих, что вода заколдованного колодца.
Ты мой город, моя оживленная улица, я похожа на вора, голодного беглеца, замерев в ожидании у крыльца, на пороге придуманного дворца, у закрытых дверей, что ведут в кладовые сердца.
Моя нежность, ты обратила меня в слепца, от смущения кровь закипает и бесится, речь бессвязна как у младенца или глупца, чья улыбка честнее сонного полумесяца.
Я безделица, дочь одного купца, что растили чужие матери без отца, колыбель на двоих, но без близнеца, одинокое деревце у болотца.
Но когда ты проводишь пальцами вдоль крестца, голос пьян, и довольная хрипотца покрывает меня мурашками без конца — ни-ко-го. Только ты.
Я свиваюсь с тобой в дороги, ведущие прямо к солнцу.