Отпущенная
Она пила мужское внимание как подслащённый яд: густое, тягучее, как сироп в прозрачном бокале, что согревает язык и оставляет лёд в груди.
Их улыбки блистали, словно вывески на пустой улице: много света, а за витриной пусто — срок годности обещаний давно истёк, остались лишь выцветшие наклейки и ржавые рамки.
Стоило взгляду перескочить к другой, и в её груди возникала пустота, точная как вырезанный шаблон — место, где когда‑то тлело тепло, теперь застелено бумагой.
Сердце сжималось не просто…