Живём себе, не ведаем
В какую пропасть следуем
И в середине дня
Сидим себе, обедаем,
Тарелками звеня.

И правильно, без паники,
Ведь мы не на Титанике,
А значит, время есть
И чай допить и пряники
Медовые доесть.

Живу у Господа в горсти, Где бремя лет легко нести. Живу, того лишь опасаясь, Что ночью иль средь бела дня Всевышний выронит меня.

Всё уповаю, всё надеюсь,
В лучах надежды слабой греюсь.
А без неё — совсем мороз,
Долина плача, море слёз,
Приют тоски, юдоль печали.
А как спастись, смотри в начале.

На исходе сверкнувшего лета,
На излёте блеснувшего дня,
И в конце письмеца и куплета
Что поставить — спросите меня.
Я отвечу вам: только не точку,
Точка — это погибель и мрак.
Пусть венчает и лето и строчку,
И судьбу вопросительный знак.
Изумлённый, всегда изумлённый,
Не понявший почти ничего,
Как в загадку и тайну влюблённый
В эту жизнь — ставьте только его.

Давно пора умерить пыл,
Но так не хочется.
Господь свой луч у нас забыл,
И луч щекочется,
Его легчайшее туше —
Прикосновение —
Внушает страждущей душе
Хоть на мгновение
Надежду робкую, что слов
Всегда чурается.
И ждёт душа любых даров
И загорается
От одинокого луча,
К плечу прильнувшего,
… показать весь текст …

Цветные варежки висели на резинке,
И щи варились на чадящей керосинке,
На ёлке праздничной жил лебедь восковой,
Стучали ходики. Да есть ли кто живой
На той планете? Но покамест я живая,
Я, самым кончиком пера их поддевая,
Картинки хрупкие над пропастью несу
В свой день сегодняшний в надежде, что спасу.

Первейшая из всех моих задач —
Так научиться говорить «Не плачь»,
Так научиться говорить «Утешься,
На солнышке на ласковом понежься»,
Чтоб заживлять могли мои слова
Все ранки, как целебная трава,
Чтоб все слова надежду излучали
И тихим заклинанием звучали.

А вместо благодати — намек на благодать,
На все, чем вряд ли смертный способен обладать.
О, скольких за собою увлек еще до нас
Тот лик неразличимый, тот еле слышный глас,
Тот тихий, бестелесный мятежных душ ловец.
Куда, незримый пастырь, ведешь своих овец?
В какие горы, долы, в какую даль и высь?
Явись хоть на мгновенье, откликнись, отзовись.
Но голос твой невнятен. Влеки же нас, влеки.
Хоть знаю — и над бездной ты не подашь руки.
Хоть знаю — только этот почти неслышный глас —
Единственная радость, какая есть у нас.

НЕНАГЛЯДНАЯ ЖИЗНЬ — НУ ПРОШУ ТЕБЯ- ТОЛЬКО НЕ ШАРКАЙ…
Не плетись кое-как,
Оставайся влюблённой и жаркой.
НЕ ТЕРЯЙ КУРАЖА И ШАГАЙ- КАК И ПРЕЖДЕ-УПРУГО…
Как и прежде, давай понимать с полуслова друг друга.
Там, в дали, за рекой что-то светится.
Что — мне не ясно.
Так пойдём же туда, в направлении к свету.
Согласна? Лариса Миллер

И ничего, что день короткий.
Я слышу в нем такие нотки!
Они нежны, они чисты,
Как эти снежные кусты,
Среди которых я скитаюсь
И нотки повторить пытаюсь.

Живём, то бишь, спешим
Весной, зимой и летом…
А жизнь — она с приветом,
Причём весьма большим:
То далеко пошлёт,
То вусмерть зацелует,
То спит и в ус не дует
Холодная, как лёд,
Недвижная почти,
Мертвячка и ледышка,
И ты бормочешь: «Крышка!»,
Но это жизнь — учти.
Она ещё тебя
Огреет и ошпарит,
… показать весь текст …

Постойте, я ещё не нагляделась,
не вдумалась ещё, не поняла —
Как вышло так, что жизнь куда-то делась,
которая была мне так мила.
Постойте, я ещё совсем подросток.
Смотрите, тычусь до сих пор в азы.
Глаза мои болят от снежных блёсток
и от небесной чистой бирюзы.

Наутро я проснулась снова,
И снова я не жду дурного,
И снова я не жду беды…
Поют скворцы на все лады,
И я готова песню эту
Принять за чистую монету,
Поверив вешнему певцу,
Что жизнь мне впору и к лицу,
И что она неистребима…
Что делать? Я неисправима…

Осенний дух листвой шуршит,
Увещевает: «Брось,
Пускай судьбу твою решит
Счастливое авось.
Авось — отмычка, верный ключ,
Решенье всех задач…
По рукаву сползает луч…
Не мучь себя, не плачь.
Точнее слов в запасе нет
Про время и про путь,
Чем невесомые чуть свет,
Авось, когда-нибудь… »

Июля лёгкое туше…
Куда ни глянь — кругом клише,
Всё повторяется, но Боже,
Сии повторы мне дороже
Любого чуда, и в душе
Я умоляю: «Повтори,
Июль, с зари и до зари
Весь путь, весь дивный распорядок.
Жасмин твой бел, и плод твой сладок,
Как и велят календари».

Сколько б лет тебе ни было, ты умираешь ребенком,
Простодушным и мало что смыслящим глупым теленком,
У которого ножки совсем не стоят, разъезжаются, гнутся,
И которому в бок материнский горячий так хочется ткнуться,
И который еще не набегался, не наигрался,
И который пожить здесь в свое удовольствие только собрался.

И даже клейкие листочки,
Да, да, они
Дают понять, что мёртвой точки
Не знают дни.
И даже щебет внешней птички,
И даже он
Внушает нам не брать в кавычки
Небесный фон,
И не стесняться в мире сильных,
Крутых, стальных, —
Ни влажных глаз, ни слов умильных,
Ни снов шальных.

А коль в снегопад со снежком не смешаться,
То чем же нам, бедным, тогда утешаться?
Коль в ветреный день по воздушным волнам
Не плавать, то чем же утешиться нам,
Коль жить, не балдея от музыки вешней,
То что может быть этой жизни кромешней?
Коль вовсе не видеть небесной каймы,
То кто может быть безутешней, чем мы?

Чем занят каждый? Ждёт вниманья
И пониманья, пониманья.
Чем каждый занят? Ждёт- пождёт,
Когда же всё-таки найдёт
Его хоть кто-то верный, чуткий,
Развеяв этот морок жуткий.

Мы все уцелели, но чисто случайно.
Как нам удалось — непонятная тайна.
Ведь здесь уцелеть вообще-то нельзя,
Здесь всё нависает, убить нас грозя,
Земля из-под ног то и дело уходит,
Опоры надёжной никто не находит.
Но, раз уж решили возможность нам дать
Пожить на земле, мы должны оправдать
Надежды, неведомо чьи ожиданья,
Доверие чьё-то… Небес? Мирозданья?