Лежу в дыму, кропаю стих,
лелею лень и одинокость,
и пусть Господь простит мне их,
как я простил Ему жестокость.

В чём цель творенья — неизвестно,
А мы — не смеем размышлять.
Хотя порою интересно,
Зачем-то та, то эта б…

С любым доброжелателен и прост, ни хитростью не тронут, ни коварством. Я выжига, пройдоха и прохвос, когда имею дело с государством.

Для всех распахнут я до дна,
до крайнего огня,
но глубже — темная стена
внутри вокруг меня.

Я Богу дАкучаю неспрАста
И просьбу не считаю святАтатсвом
Господь, Ты испытал меня сумой
Теперь пАпробуй испытать бАгатством !?

В этАм мире, Хде смыслы неясны
Хде пАстроили, нас не спрАсили
Усе усилия наши напрасны
АчИвидна лишь нужнАсть усилий

Свой собственный мир я устроил
Усилием собственных рук
А всюду где запись в герои
ХАжу стАрАной да вАкруг

Смешно, как люто гонит нас
в толкучку гомона и пира
боязнь остаться лишний раз
в пустыне собственного мира.

Чтобы не дать угаснуть роду, вам
Богом послана жена!!! А в баб чужих
по ложке мёда, вливает хитрый
сатана… Хотя и сладостен азарт,
по двум идти дорогам!!!
Но… НЕЛЬЗЯ одной колодой карт
играть и с дьяволом и с Богом!!!

И женщины нас не бросили,
и пить не устали мы,
и пусть весна нашей осени
тянется до зимы.

Он не таит ни от кого, своей открытости излишек. Но в откровенности его, есть легкий запах от подмышек !!!

Любым любовным совмещениям
даны и дух, и содержание,
и к сексуальным извращениям
я отношу лишь воздержание.

Найдя предлог для диалога:
«Как ты сварил такой бульон?» —
спрошу я вежливо у Бога.
«По пьянке», — грустно скажет Он.

Смотрю спокойно и бесстрастно:
светлее уголь, снег темней,
когда-то все мне было ясно,
но я, к несчастью, стал умней.

Не чувствую ни света, ни добра
я в воздухе мятущейся России,
она как будто чёрная дыра
любых душевно-умственных усилий.

Чтобы от возраста не кисли мы и безмятежно плыли в вечность,
нас осеняет легкомыслие
и возвращается беспечность.

У нас легко светлеют лица, когда возможность нам дана: досадой с другом поделиться, с души содрав кусок гавна !

Блестя глазами сокровенно,
стыдясь вульгарности подруг,
девица ждет любви смиренно,
как муху робко ждет паук.

Искусство, отдаваясь на прочтение
Распахнуто суждению привратному,
Питая к непонятному почтение,
Мы хамски снисходительны к понятному.

Гори огнем, покуда молод,
подругу грей и пей за двух,
незримо лижет вечный холод
и тленный член, и пленный дух.