А я вот определённо поверхностна. Я не особенно разбираюсь в больших
вопросах жизни. Мне нравится
только прекрасное. Вот ты принёс
сирень — я уже счастлива.

— Ты ничуть не изменился, Курт, — сказал я.
— Человек вообще не меняется, — мрачно возразил Лахман. — Когда его совсем прижмёт, он клянётся начать праведную жизнь, но дай ему хоть чуток вздохнуть, и он разом забывает все свои клятвы.

Это целая вечность, если ты по-настоящему несчастен. Я была настолько несчастна — вся, полностью, — что через неделю мое горе иссякло. Несчастны были мои волосы, моё тело, моя кровать, даже мои платья. Я была до того полна горя, что весь мир перестал для меня существовать. А когда ничего больше не существует, несчастье перестает быть несчастьем. Ведь нет ничего, с чем можно сравнивать. И остается одна опустошенность. А потом всё проходит и постепенно оживаешь.

Мы то и дело забываем, что живем на этой планете лишь недолгий срок. И потому страдаем совершенно ложным комплексом мировой скорби. Словно нам предстоит жить вечно.

Странно, как легко забывается все, кроме запахов.

Ничто так не волнует кровь и не приводит дух в мятежное
и тоскующее состояние, как шум ветра и морской прибой.

— Героизм, мой мальчик, нужен для тяжелых времен, — поучительно заметил Ленц.
— Но мы живем в эпоху отчаяния. Тут приличествует только чувство юмора.
.

Если ты любишь и при этом не веришь в чудеса — ты потерянный человек.

Раз ты спрашиваешь, жениться тебе или не жениться, то не женись.

Если хочется жить, это значит, что есть что-то, что любишь.

У меня такое чувство, будто я оказался среди людей, которые собираются жить вечно. Во всяком случае, они так себя ведут. Их настолько занимают деньги, что они забыли о жизни.

Жизнь — нечто большее, чем свод сентиментальных заповедей.

Слишком много крови было пролито на этой земле, чтобы можно сохранить веру в небесного отца!

Никогда не стоит мельчить то, что начал делать с размахом.

Лучше умереть, когда хочется жить, чем дожить до того, когда хочется умереть

Неси свою ношу с достоинством, старина.

Человек вообще не меняется. Когда его совсем прижмет, он клянется начать праведную жизнь, но дай ему хоть чуток вздохнуть, и он разом забывает все свои клятвы. Одного не пойму, геройство это или идиотизм?

Платье — это нечто большее, нежели маскарадный костюм. В новой одежде человек становится иным, хотя сразу это не заметно. Тот, кто по настоящему умеет носить платья, воспринимает что-то от них; как ни странно, платья и люди влияют друг на друга, и это не имеет ничего общего с грубым переодеванием на маскараде. Можно приспособиться к одежде и вместе с тем не потерять своей индивидуальности. Того, кто понимает это, платья не убивают, как большинство женщин, покупающих себе наряды. Как раз наоборот…
… показать весь текст …

До чего же теперешние молодые люди странные. Прошлое вы ненавидите, настоящее презираете, а будущее вам безразлично. Вряд ли это приведёт к хорошему концу

Мы беспомощны, как покинутые дети и многоопытны, как старики, мы стали чёрствыми, и жалкими, и поверхностными.