Депутат Госдумы РФ от ЛДПР Ярослав Нилов решил, наконец, прояснить вопрос окончательно, прямо в Думе, и задал его главе «Роскосмоса» — Были ли американцы на Луне, понимаешь, или это постановка Голливуда?!
Важность этого вопроса, и окончательная безотлагательность его решения, с трибуны Думы, нельзя переоценить — она архиважна, и это даже школьнику понятно.
Ну и, глава Роскосмоса Юрий Борисов ответил — дескать, образцы лунного грунта, переданные американцами, однозначно настоящие, мол выводы делайте сами.
Какие выводы сделает Нилов пока остается загадкой. Следим за развитием

Белое говорит — Я белое.
Чёрное говорит — Я чёрное.
Но приходит изделие ватное
И выдаёт за белое чёрное.
О чём плачешь ты, соловей на берёзе?

Представьте себе, прежде чем символ нашей народной души обрел свой нынешний, узнаваемый, угловатый облик, существовало нечто… иное. Нечто с шеей столь непропорционально длинной — аж вчетверо превосходящей скромный корпус! — что сие творение напоминало, скорее, степенную домру, нежели пылкую барышню-балалайку, которую сегодня каждый с гордостью называет, не иначе как, исконно своей, национальной. Именно треугольная форма, заметьте, удостоилась этой чести. Что ж, бывает.
Итак, декорации расставлен…
… показать весь текст …

В детском садике «Скрепыш» аврал! Заведующая в панике, и персонал весь на нервах. Дело в том, что партия деревянных автоматов, завезённая практически с фронта (изготовленная школьниками местной школы) для укрепления патриотеческого духа и встречи Нового года оказалась слишком крупной. Не в смысле колличества, а в том, что каждый автомат был почти в два раза больше любого скрепыша. Выглядело слишком комично даже для, видавшего виды, чувства юмора заведующей. Но было не до юмора! О том, чтобы отме…
… показать весь текст …

Регулярны челобитные царю —
Почему-то все не на коленях,
Без кокошников, не в виде буквы Z —
Не иначе все иноагенты!

Ап! И тигры у ног моих селиии… Нет, не то…
Ап! И Сирия на. й не надооть!

Морфеус налил два стакана и, не чокаясь, выпил оба сам. Ибо не с кем — Нео, распластавшись, как препарированная лягушка, лежал на полу без активных признаков жизни.
— Чокнешься тут с вами! — процедил сквозь зубы Морфеус.
— Что с ним? — пошевелив почти безжизненное тело носком ботинка, поинтересовалась Тринити.
— Я ему говорю: красная — выход из Матрицы, Революция и всё такое, а синяя — жуй сопли дальше, не замечая, что тебя тут держат за лоха, и радуйся растительной жизни.
…
Нео не понимал, где…
… показать весь текст …

— Так, детей даю только на букву «Z», так что букву «Пу» даже не пробуй. Посмотрим, если справишься, может быть доверим «Пу» — ответственность какая! — наставляла заведующая молодую воспитательницу детского садика.
Молодуха вывела детей на улицу, быстро разложила их на холодном октябрьском асфальте и побежала назад, на 2-й этаж — смотреть чё вышло, ровно ли лежат, сверху то виднее.
Дети лежали почти не шевелясь, с твердым пониманием, что делают такое очень что-то важное. Ну, почти с твердым, кое кто уписался — асфальт то холодный. Ну заболеет пару штук, то ничего, здоровее потом будут — думал коллектив садика. И вообще, нужно с детства приучить лежать в земле холодной. Сегодня ты лежишь буквой «Z», завтра, может, буквой «Пу», а там, глядишь, уже в окопе, Родину защищаешь, где-нибудь в Польше, например… лучше, конечно, в Германии… а еще лучше в Америке.

Что было раньше, яйцо или курица, уже не интересно.
Кто первый кого укусил — Дракула Терешкову? Или Терешкова Дракулу? — вот в чем вопрос.

Читаешь книгу — вдруг понимаешь, что не идет, не идет информация. Будто голубь бьется о стекло, не видя преграды. Эта преграда вдруг появилась, и все, ты ставишь книгу на паузу, до лучших времен.
Потом возвращаешься и не находишь её, эту паузу. Это хуже, чем не найти пустоту в пустой комнате, Ты какой то смысл просил подождать и теперь его не находишь — он ушёл. И ты даже не помнишь — зачем ты начал читать эту книгу.

«Омон Ра» — первый роман Виктора Пелевина, опубликованный в 1991 году. Это произведение, сочетающее элементы пародии на советские воспитательные романы и триллера, стало заметным явлением в российской литературе начала 90-х и принесло автору широкую известность.
Сюжет романа разворачивается в Советском Союзе и рассказывает историю мальчика по имени Омон Кривомазов, который с детства мечтает о космосе. Вместе со своим другом Митьком он поступает в специализированное летное училище, где их готовят…
… показать весь текст …

Мирные протесты подобны онанизиу.

Обсуждали блохи на теле бешеной собаки выборы царя зверей в лесу. Попутно лес делили.

1. «Переправа, переправа!
Берег левый, берег правый…»
2. Ху. яяяк!!!
3. «И тишина. И только мертвые с косами стоят.»

«Обычная традиция требует для трагедии 5, для драмы 4 и для комедии (в особенности для фарса) 3 акта.»

Мадура не дура — 51%
Бескозырка белая, в полоску воротник
Зигующий китаец тоже ничего
Про Олмпиаду — лучший Журавлев
Северных корейцев спасает Ким Чен Ын

Бог, как мы помним, никогда никого не наказывает — даже самя конченая тварь (божия) должна иметь возможность покаяния, раскаяния и т. п. То есть Богу, на самом деле, наплевать, что делала та тварь всю жизнь, если она успела вовремя покаяться, однако.
Это, как банкиру, все равно откуда деньги — честные, украденные, кровавые — пофиг.
Ну и таки зачем вам ентот фраер? Зачем мне такой беспринципный жлоб, который «любит» всех-превсех?! Зачем в такой системе быть честным человеком, если можно всю жизнь творить что попало, потом прийти покаяться, и вуаля — ты тоже в Раю ?!))

Перед цунами вода отходит от берега, а многие животные, прекрасно чувствуя странные вибрации, стараются покинуть опасную зону. Аномально дико, в такой ситуации, будут смотреться рыбаки, пытающиеся на берегу продолжать ловить рыбу…
Но. По берегу ходят дамы с собачками, детишки катаются в деревянных танках, мужчины на убогих драндулетах катают картонные ракеты и время от времени хрипят «Тагиил!» Группы активистов с красными флагами устраивают патриотические заплывы в ледяной воде. Вот очередь за яйцами. Вот очередь на «Щелкунчика». Вот очередь к Мавзолею, а вот к Николаю Второму. А вот приехал американский рэппер Канье Уэст — конечно тоже очередь, все скрепненько…
И вот представьте — идет огромная волна. Она еще за горизонтом, но вода уже уходит. А на берегу развернут огромный цирк, огромная ярмарка, постановка по романам Оруэлла… И даже Иероним Босх, смотрящий с неба на эту жуткую картину, отказывается рисовать ее — столько в ней абсурда, хаоса и цинизма.

Ну вот представьте себе пастбище. Большое хорошее пастбище. Посреди него стоит сытый довольный пастух с лицом Чикатило, а вокруг него злые голодные бараны и овцы, злобно озирающиеся по сторонам.
Пастух говорит — «Ну вот захватим еще воон тот кусок чужого пастбища, и тогда вам точно станет легче, потерпите.» И овцы, вместо того, чтобы радоваться своим угодьям; вместо того, чтобы свернуть этому маньяку-пастуху его больную голову… как зомби, толпами идут на смерть за ведро овса и сомнительное звание героя-своЛОЧИ.

Можете себе представить, чтобы Геббельс во время Второй мировой войны кормил свой плебс такими заявлениями: «Это они сами бомбят свои города. Это они сами подорвали свою дамбу. Это они сами бомбят свои больницы. Это они сами устроили себе блокаду Ленинграда»?!
Наверняка нет. Геббельс, вероятно, сказал бы -«Это же надо быть полным недоумком, чтобы городить такое! Очевидно же, что это мы! Да и зачем?! Кого кормить этим дерьмом? Дегенератов?»

Пьесу Горького «На дне» запретят к любому упоминанию, не говоря уже о постановке. «Дабы не расстраивать общество ненужными спонтанными аллегориями, гиперболами и прочей алгеброй» — сказал один ответственный член известного органа.