В наше время напрочь разучились говорить: или молчат, или спорят.

Чтобы обмануть людей, надо убедить их в своей честности.

Тщеславие — мужское кокетство; кокетство — женское тщеславие.

Даже если за абсурд хорошо платят, он не перестаёт быть абсурдом.

Люблю свободу, но и бочку не встречал ещё без обручей.

Опытный политик должен знать людей, а они его — нет.

Всё меньше интеллигентов, всё больше интеллектуалов.

Во времена всеобщей безвкусицы люди со вкусом — несчастнейшие из созданий.

Кто может всё осмеять и всё оплакать, тот редко смеётся и редко плачет.

Человек в этом мире — гусеница на листе: лист видит, а дерево — нет.

Хочет ли человек слышать? Нет, иначе бы он не шумел.

Самое нужное, самое полезное, самое трудное, самое грустное: признание в собственной ординарности.

Протестующий часто оказывается героем, но редко — мудрецом.

Три области недоступны женскому гению: философия, математика, музыка. Интересно, что именно в них с изумительной силой проявили себя немцы.

Поскольку «авось» родствен русской душе, то неудивительно, что русские приняли идею коммунизма. Тот же «авось».

Пусть в каждом доме детей будет больше, чем книг.

У мужчины — подвиг; у женщины — подвижничество.

Загнанный зверь становится бешеным.

Жена в семье — словно храм в переулке: никак не отойти, чтобы полюбоваться издали.

Сильная боль (как и глубокое наслаждение) настолько заполняет собой человека, что полностью отрезает его от мира.