Пертусев услышал звонок в дверь и с трудом проснулся. Он оглядел странное убранство комнаты и подумал: «Где это я?!» Потом ещё более острая мысль пронзила его: «А кто я?» В дверь опять позвонили.
— Ты что, оглох, Петрусев? — раздался голос с кухни. — Звонят!
— О! — обрадовался он. — Я — Петрусев! — И тут же осторожно поинтересовался: — А ты кто?
— Совсем допился! — так же монотонно прокомментировал голос. — То всё: Катенька да жена моя, солнышко!- А теперь охренел до беспамятства!
— О! — ещё раз обрадовался Петрусев. — Катя. Жена.
Он сполз с кровати и, на ходу подтягивая трусы, пошлёпал босиком к двери.
— Кто тама?
И тут же вновь поёжился: «А где это — тама?»
— Открывай, сказали из-за двери. — Собирайся на митинг. Россию спасать будем!
— О! — возликовал Петрусев. — Россия! Может без меня спасете? — осмелел он.
— Ага, — сказали за дверью. — Не поддерживает. Зарплату за позапрошлый год не давать. Ставь галку.
— Не-ет! — завопил Петрусев. — Не надо ставить галку! Я пойду!
— Поздно, — хмыкнули за дверью. — Сиди дома, за тобой за самим скоро придут.
Обхватив голову руками, он закружился по комнате:
— Господи, что я наделал! Надо было сразу согласиться! О, е-е! — Он замер и прислушался к своему голосу. Потом повторил: — Е-е! Е-езз!
Комната неуловимо изменилась. Петрусеву это понравилось. Он помолчал и решился:
— Кити? Кэт?
— Е-е, май дарлинг! — отозвалась жена с кухни. — Кажется звонили в дверь, милый.
Пертусев опять подошел к двери:
— Ху из ит?
— Дорожная полиция, извините, сэр. Нам показалось, у вашей припаркованной машины подтекает масло. Считаем своим долгом предупредить.
— Да, я проверю.
— Спасибо, сэр!
«Сэр!» — подумал Петрусеff. И с удовольствием оглядел коттедж.
От сердца отлегло.