Висели звёзды над толпою.
Толпа шумела, бесновалась,
Текла по улице рекой.
Толпа ни в чём не сомневалась.

И в ней ругали матом власть,
Поймав кого-то, страстно били.
Казалось, стоит в ней упасть,
Растопчут вмиг. А звёзды были…

Над этим гомоном шальным,
Что бился в русле камня, пыли,
Где души впаяны в гранит.
А над толпою звёзды были.

Наискосок легла строка,
С размаху брошена курсивом,
С пренебрежением к штрихам,
Неряшливо и некрасиво.

И всё же… Что-то скрыто в ней.
В небрежности — почти изящность.
В ней пульс обыденности дней,
Песком сквозь пальцы уходящих.

Наперекор всему легла,
Привязки к смыслу не имея.
Наискосок строка вросла
В листок. Борясь, и значит, смея.

Кувшин послушно опустел…
Слова ложились в рифмы, ритмы.
Из мыслей рваных, мелких дел
Сплетались строки, как молитвы.

Листок бумажный — чист и бел,
Покрылся буквенною вязью.
Графит карандаша умел
Освобождать меня от грязи.

И пустотелым стал кувшин,
Измятым — лист, как поле битвы.
В опустошении души
Стихи честнее и молитвы.
… показать весь текст …

По брусчатке, цокая подковкой,
Девушка шагает. Строгий вид.
С каблука второго, — как неловко, —
Вот она, набоечка, лежит.
Не посокрушалась: «Как обидно!»,
«Как невовремя!», да «Как же это так?».
И с невозмутимостью завидной
Вдаль умчалась, позабыв пустяк.
И плевать на глупую потерю,
И плевать, что звук уже другой.
Так она однажды хлопнет дверью,
Разом став холодной и чужой.
Вычеркнет из жизни и не ойкнет,
Позабудет, как ушедший сон.
… показать весь текст …

А ты теперь меня не замечаешь,
Я стала очень малою песчинкой.
Я веточка, что гнётся как осинка,
Я ветерка дыханье, нитка, паутинка.

Я тот кораблик из газеты старой,
Что по арыкам ребятня пускает.
Я сломанная старая сурдинка,
И с нею скрипка больше не играет.

Я лист гонимый ветром и дождями,
Лежащий мокрым на чужом пороге.
Осколочек стекла между щелями,
Блеснувший где-то на дороге.