Я шепчу уже десять лет.
Папа прости, папа прости
Только отца у меня больше нет…
Боже! Как давно уже это было, но все события того времени в мельчайших деталях стоят перед глазами.
Я сидел за тетрадным листочком, сочиняя послание, в котором пытался соединить в кучу разрозненные эмоции последних лет. Послание было письмом к отцу, которого я не видел уже много лет.
Это меня жена усадила, очевидно, она своим женским чутьем ощущала мою давнюю душевную болячку.
Копаясь иногда в картинках своего детства, я часто видел смеющиеся и счастливые лица родителей. Это было так здорово! Такой теплой и уютной жизнью веяло от этих воспоминаний: совместные походы в горы и воскресные загорания на тесном городском пляже, когда папа в обед приносил огромную сумку с фруктами. По дому папа не особо умел что-то починить, зато любил убираться и делал это всегда очень основательно. При этом, не имея хорошего слуха, очень любил петь, особенно длинные протяжные песни. Его не смущали даже ни включенный телевизор, ни говорящее радио.
Но шло время, я взрослел, а отношения в семье становились все менее радужными. Папа частенько выпивал, а мама боролась с этим довольно шумными методами. Постепенно скандалы в семье перестали быть редкостью. В обще, папа был слабым и мягким человеком, в противоположность маме. Во всяком случае, моими наказаниями за провинности занималась сугубо мама. Я был достаточно хулиганистым малым и наверняка наказания были заслуженными, но след от экзекуций врезался в мою психику достаточно глубоко, что бы саму уже никогда не поднимать руку на своего сына.
Груз семейной ответственности мама тоже несла на себе. Но очень часто женская сущность брала свое, и у мамы на глазах появлялись слезы отчаяния. Да и во мне она частенько искала поддержку, склоняя меня на свою сторону в разборках с папой.
А вскоре настал и тот печальный день, когда она поставила ультиматум папе об его уходе от нас, а заодно и меня перед выбором — с кем мне оставаться.
Тогда-то я и произнес ему те горькие слова: «Ты должен уйти от нас». Ужасно, что эти слова были не от сердца, в душе я вовсе этого не хотел.
И папа ушел от нас навсегда. Я не вел с ним переписки, и не знал, как он живет. Мама даже вспоминать не хотела о нем и пресекала всякие разговоры на эту тему.
Шло время, окончив институт, я женился и уехал в другую область на работу. Но почему-то воспоминания об отце все чаще и чаще не давали мне покоя. Ощущение, что я совершил ужасный поступок, отрекшись от папы, становилось все более отчетливым. Иногда к горлу подкатывал щемящий комок от чувства жалости к нему.
У меня добрая и чуткая жена, именно она засадила меня за письмо к папе.
Я попытался написать все честно о том, что у меня к нему остались теплые чувства, что у него есть внук, которому уже год и мы все были бы рады если бы он приехал в гости.
А через пару недель пришел ответ, я читал его со слезами на глазах. Оказывается, все это время он ждал, что я напишу ему — он любит меня и конечно же он приедет.
И вот он с нами, постаревший, но такой же родной.
Было лето, я жил в квартире коттеджного типа и мы почти все свободное время проводили в большом просторном дворе. Я надолго запомнил каким счастьем светились глаза у папы, с каким умилением он возился с внуком. Не слушая никаких возражений он соорудил ему качели. Пытался и мне помогать в моих строительных фантазиях, не обращая внимания на мое ворчание, если что-то получалось не так.
Жена была просто в восторге от такого родственника, неожиданно свалившегося на голову.
Вечерами, сидя в тени виноградника мы делились планами на будущее, и конечно же планировали поездку к отцу в далекую деревню, где жили наши общие родственники.
Он погостил у нас примерно месяц, хотя время пролетело очень быстро, прощаясь мы подарили ему огромную бутылку одеколона и большую корзинку с фруктами.
А через две недели пришла телеграмма о его смерти.
Родственники потом проговорились, что он выпил из этой злосчастной бутылки, уснул и не проснулся.
Вот я и живу теперь с этим. Кто я, — любящий сын или кто???