Таня пошла купаться и уронила мячик,
Мячик скатился в речку и не спеша поплыл.
По пустяку такому, право, стоять и плакать
Не было даже смысла, ну, предположим, был.
Есть, предположим, повод. Таня стоит и плачет,
Речка бежит, как речка, мимо идут полки
Мимо лесов дремучих, мимо домов незрячих,
К сердцу прижав приклады, в небо уткнув штыки.
Вот выступает смело с краю лихач усатый,
Водка, небось, во фляге, в сумке, небось, калач,
Через плечо винтовка, словом, и есть тот самый.
Таня его узнала и уронила мяч.

Так они шаг за шагом шли умирать за Русь.
Мне бы стоять и плакать, я же иду, смеюсь.

Речка бежит, как речка, мячик по ней несется.
Пули свистят, как дуры, дыры плодят штыки.
Рано ушел солдатик, вряд ли теперь вернется
И не попросит сердца и не возьмет руки.
Разве что раз в полгода почта письмо обронит,
Где его меткий выстрел новую брешь найдет.
Черт его не обманет, пуля его не тронет.
Жди его, жди, не бойся, мячик еще плывет.
Может быть, он, усталый после кромешной битвы,
Снимет с плеча винтовку, водкой зальет калач
И, поглядев на небо, вспомнит тебя в молитве
И не вернется больше. Тише, не плач, не плач.

Где-то земля дымится, сердце сжимает грусть.
Мне бы пойти напиться, вот и пойду напьюсь.

Таня еще поплачет, снимет слезу рукою.
Новый придет поклонник петь под ее окно,
Смелый анфас и в профиль, Таня ему откроет,
Мячик утонет в речке, то-то и мне смешно.
Если бы я не тратил даром свои таланты,
Были бы чуть поболе нервы мои крепки,
Сделался бы солдатом, выбился бы в сержанты,
Был бы, глядишь, полковник — вел бы сейчас полки.
Я же напрасный, праздный, мне ничего не надо,
Может, во мне нет смысла, может, и есть (как знать),
Мне не страшна могила, мне не нужна награда,
Право, чего же боле, что тут еще сказать…

Небо светлей и суше, ангелов там не счесть.
Не по мою ли душу, не про мою ли честь?