Жена Валентина Батонова Маргарита с утра уехала на другой конец города к сестре в гости. Она звала с собой и Валентина, но он недолюбливал мужа сестры за его занудливость и отказался. Оставшись один, Валентин посмотрел телевизор, попил чаю. Заскучал и, обратив внимание на отросшие ногти, решил поухаживать за ними. Нашел косметичку жены, тщательно обстриг ногти, пошлифовал пилкой. Потом ему взбрело в голову покрыть их лаком — ну просто хотел поглядеть, как они будут выглядеть.
Покрасил, вытянул кисти перед собой — не понравилось, алые ногти были очень уж кургузые. В косметичке же Валентин нашел накладные ногти. Налепив их, плотоядно зашевелил крючковатыми пальцами — и сразу почувствовал себя кем-то вроде вампира.
— Интересно, а как же Ритка, да и прочее бабье, с такими когтями управляется: и на компьютере работает, и по телефону звонит, и в магазине расплачивается? — удивился Валентин. — Хотя, что там накладные ногти. Вот как они ходят на шпильках? Ну-ка проверим!
На обувной этажерке нашел туфли жены на высоком каблуке. Вбил в них ступни, для чего пришлось пальцы ног собрать в горсть. Пошатываясь, сделал несколько неуверенных шагов и встал перед зеркалом. На него смотрел странный взъерошенный субъект в семейных трусах в горошек на полусогнутых ногах, с висящими вдоль них руками, пальцы которых были оснащены длинными кровавыми ногтями. Валентин сделал усилие, выпрямился и сразу стал сантиметров на пять выше, а колени его перестали выпирать, изящно подтянулись и стали как-то по особенному аккуратными. Можно даже сказать — соблазнительными.
— А ножки-то у меня, того, ничего! — прицокнул Валентин языком и медленно повернулся вокруг своей оси, не сводя глаз с зеркала. — Ты погляди-ка, и талия есть, и попка какая круглая! Вот почему женщины предпочитают высокую обувь! А вот интересно, если бы я родился бабой, был бы симпатичным?
И, подчиняясь непонятной пока и захватившей его логике своих размышлений, Батонов процокал на каблуках к платяному шкафу. Там он снял с плечиков мини-юбку, блузку, облачился во все это, нашел еще и парик и нахлобучил на голову. Из зеркала теперь на него смотрела незнакомая, довольно стройная медноволосая женщина с нахальными глазами. Но лицо у нее было все же мужиковатым, хотя и с правильными чертами. Да и грудь оставалась плоской.
— Сейчас мы это поправим, — хихикнул Батонов. Он припудрил лицо, накрасил губы какой-то блескучей помадой, подвел, как сумел, тушью ресницы и брови. А маленькую и симпатичную грудь он соорудил из бюстгальтера жены, набив его чашечки ватой. Снова крутнулся на каблуках у зеркала, и остался доволен:
— Хы, а ведь баба я получился… получилась симпатичная! А вот интересно, клюнул бы на меня кто из мужиков?
И тут в дверь позвонили. Валентин хотел было срочно вернуться к своему мужскому обличью, но тут же передумал. Жена еще не должна была вернуться. Значит, это звонил кто-то из посторонних, на ком и можно проверить свое искусство перевоплощения. И Валентин, еще раз глянув в зеркало и задорно подмигнув себе, поправил парик и процокал на каблуках в прихожую. Откашлялся и томно протянул:
— Кто там?
Голос у него получился с легкой хрипотцей и оттого неожиданно сексуальный. Валентин сам любил такие низкие женские голоса.
— Да это я, Толян. Валентин дома?
Толян был соседом Батоновых. Они дружили семьями и порой вместе отмечали всяческие праздники. Голос у Толяна был нехороший. Развязный. Обычно таким голос у соседа становился после изрядной дозы выпитого. «Вот козел, уже с утра кривой, — отметил Валентин про себя. — Нет, не открою. Я ведь дома одна, а мало ли чего на уме у пьяного мужика…»
И уже хотел уйти вглубь квартиры, как спохватился: «Блин, это с чего я по-женски стал думать? Да не боюсь я этого алкаша. Вот нисколечко!»
И открыл дверь. Увидев перед собой довольно молодую, симпатичную и вызывающе накрашенную женщину, Толик осклабился:
— Здравствуй, красавица! А ты кто такая? Уж не сестра ли Валентина? А сам он где?
Валентин вспомнил, что как-то рассказывал Толяну о том, что у него есть двоюродная сестра, очень похожая на него.
— Да, я его кузина… Валентина, - жеманно подтвердил он. — Приехала вот погостить. А брата нет. С женой отправились куда-то по делам, к вечеру обещали быть.
— Значит так, родственница, мне Валька стольник должен, — нагло соврал Толян. — Что я говорю: два! Два стольника я ему занимал. Гони! Они мне сейчас позарез нужны.
— Еще чего, — хмыкнул Валентин. — Вот брат вернется, с ним и разбирайся. А ко мне не приставай, я женщина одинокая, слабая, могу и уступить…
Валентин кокетливо поправил парик, а также чуть скособочившийся бюст, одернул коротенькую юбчонку. Проследив за всеми этими обещающими манипуляциями, Толян шагнул в прихожую.
— Как тебя, говоришь, зовут? Валентина? Валюша, значит. А ты ничего! — Толян сделал попытку обнять Батонова. Тот увернулся и хотел было от души, по-мужски врезать нахальному соседу. Но не захотел раскрываться — кто его знает, что подумает этот придурок, а потом и разболтает по всему городу, когда поймет, что Валентин зачем-то прикидывается женщиной.
— Не приставай, а то схлопочешь! Я не такая, — малоубедительно сказал Валентин. Этот дефицит убежденности в голосе Батонова Толяном был расценен по-своему.
— Да чего ты, не ломайся! — забормотал он, хватая Валентина за плечи и пытаясь притянуть к себе. — Мы же одни, а тебе, я вижу, тоже хочется.
— Отстань, а то я брату расскажу, он с тобой разберется! — жалобно проныл Валентин, отталкивая настырно наседающего на него и дышащего водочно-луковично-табачным перегаром Толяна. «Бог ты мой, неужели и я таким вонючим бываю?» — в то же время расстроено подумал он.
— Да ладно! Расскажет она! — разозлился Толян. — Валентин сам такой — будет баба лежать, мимо не пройдет!
«А ведь не пройду!» — вынужден был согласиться Валентин, продолжая вытеснять похотливого соседа, будь он неладен.
— Да и жена его не лучше! — выпалил уже начавший багроветь от злости Толян.
— Ты что, козел, несешь! — зашипел Батонов и, не сдержавшись, все же отпустил Толяну затрещину. Так, в полсилы пока. — Моя сестра — честная женщина и верная жена! Ты за своей бы лучше последил.
— Ах, ты руки распускать! Шлюха! — схватился за взорвавшееся колокольным звоном ухо Толян. — Мне за моей Танькой следить нечего, она у меня всегда на виду. А вот Ритка твоего брата — та еще штучка! Знаешь, с кем она спит?
— С кем? — прохрипел Валентин и в сильнейшем волнении сорвал с себя парик. — А ну говори, урод, или бери свои слова обратно. Иначе я тебе урою!
Он стащил с ноги туфлю и нацелил ее острым каблуком в лоб соседу.
— Это что такое? Это ты, что ли, Валька? Это ты зачем?! — ошеломленно бормотал Толян, дрожащим пальцем указывая на грудь Валентина, которая под кофточкой сползла ему на живот — видимо, бюстгальтер расстегнулся, — на ссыпавшиеся с его пальцев во время борьбы с Толяном на пол лепестки накладных ногтей.
— Какое твое собачье дело! — заорал Валентин уже во весь голос. — Хотел тебя на вшивость проверить, вот и перевоплотился. И не зря. Так что ты там про мою жену говорил?
— А ты что про мою ляпнул? — пошел в наступление Толян. —  Это почему я за Танькой должен следить?
— А вот потому! — загадочно сказал Валентин. — Пока не скажешь, с кем это моя Ритка спит, я тебе тоже ничего не скажу.
— С кем, с кем… Не знаю, так ляпнул, с балды, — виновато заявил Толян. — Сам виноват, не фиг было ломаться!
— А ты бы хотел, чтобы я тебе, за здорово живешь, отдалась… отдался… Тьфу ты! — чертыхнулся Валентин. —  Башка кругом пошла из-за тебя, урод! Ладно, заходи уж, у меня водочка есть. Продолжим нашу беседу за дружеской, так сказать, чаркой.
— Не пойду! — вдруг уперся Толян. — Пока не скажешь, что ты там такого знаешь о моей жене.
— Да что такого можно сказать о твоей жене? — искренне удивился Батонов. — Ну, клуша и клуша.
— Как твоя?
— Ну, пусть будет как моя, — немного подумав, согласился Валентин. — Зато мы с тобой орлы, да, Толян?
— Еще бы! — поддакнул Толян, следуя за Валентином на кухню. —  Помнишь, как в прошлом году сняли сразу трех мочалок и заторчали в сауне… Хе-хе! Слушай, Валька, ты бы снял эту юбку от греха подальше да надел штаны, а?..