…и вот пришла Поэзия в мой дом…
я даже умудряюсь пить красиво…
распущенных волос душистых грива,
что пахнет «J'Adore» и табаком…
бутыль в руке
и чёрное бельё
на жертвенно святом и тёплом теле,
которое давно избрало целью
глумливое астральное зверьё,
чтоб медленно и долго раздевать
снимать по сантиметру ткань… и кожу…
мы после непременно подытожим
как дёшево смогли меня продать —
не ангелы…
пародия на Свет…
тупой конвой блаженных идиотов
да что конвой?
там рота… сука…рота…
всех, разводивших душу на минет.
и вот теперь от этого дерьма,
от самого дрянного в жизни пойла
немеют руки…
бесы стонут: «пой нам!»
а мне так больно… так…и тьма… и тьма…
банально пью
без тостов, без молитв
как сволочь, из горла' без пиетета
прокуренная комната поэта,
которая безумием смердит
когда уже всё можно… можно всё…
до дна… до дна…
не сметь наполовину!
и залпом я хлещу «легенды Крыма»
плевать на Крым… другого нет… у-ёёёёё…
великая тупая тошнота
истерика до бешенства, до рвоты…
когда в конце, на самой яркой ноте
проносишь млять бутылку мимо рта…
«и всё это тебе ма Жозефин»,
как с горечью итожит Паша Кашин
прости, поэт,
в башке такая каша…
я тоже как и ты, среди руин…
пытаюсь жить…
безудержно смеясь…
в соплях, в слезах, в блевотине по пояс…
поверь, ковбой…
я завтра успокоюсь…
а нынче… мне к лицу любая грязь…
а вот и третий — он, конечно, бог
его любить и дрючить во все щели
мы в этом охеренно преуспели
поскольку он причина
и… исток…
так истекай
по капле по глотку
до крика, до седьмого злого пота
буди в нас необузданных животных
кроваво истекающих в строку
я тварь
я тварь
та самая, гляди,
что слеплена в беспамятстве тобою
разорванным куском багровой боли,
дымящимся всю жизнь в моей груди…
и эта боль мне в жилу… слышишь, в кайф (!)
помножь на сорок градусов — и вздрогнешь…
я не молю прийти тебя на помощь,
прошу лишь — мой бокал не расплескай…