День честности
Шевцов очень любил праздники, но не банальные как Новый год или юбилей, а те самые что наоборот: день стропальщика-подводника, день любителей докторской колбасы, день всех похищенных инопланетянами (таких, кстати, очень немало), и т. д. Сегодняшний день отмечался впервые, поэтому ознаменовался чистыми трусами в зелёный ромбик и носками в тон, для пущей торжественности и значительности. «День честности» — гласила надпись на отрывном календаре и отражалась в решительных зрачках Шевцова.
Первым делом он обплевал улыбчивое лицо диктора центрального канала телевидения. Затем вышел во двор и нацарапал гвоздиком на Лексусе своего соседа — «Вор и взятошник». А в подъезде, около квартиры 28, каллиграфическим почерком — «Марина дура и блядь».
Затем, вернувшись домой, Шевцов удобно устроился около телефона с записной книжечкой. Празднование продолжалось.
— Ало! Анатолий Маркович? Шалом, — громко поприветствовал он первую жертву.- Вы исключительный пидарас, Анатолий Маркович, — и бросил трубку. Ощущения внутри организма радовали новизной. Внизу живота потеплело.
Каждый подобный звонок Шевцов непременно сопровождал восклицанием: «замечательный день» или «приятно, чёрт возьми» и улыбался во всю ширину лица.
Пролистывая книжечку, он вдруг напрягся. Подчеркнутое красным карандашиком имя Ольга заставило Шевцова как-то по особенному собраться. Рука, набирающая номер, заметно дрожала, а сердце выпрыгивало из грудной клетки. Звучащие в трубке гудки свинцовыми дробинками били в голову. Когда наконец-то послышалось долгожданное «Да», Шевцов замер на секунду, но тут же выпалил как можно громче и увереннее:
— Добрый день. Несмотря на то, что Вы вредная и, что уж говорить, не молодая, я люблю Вас!
Произнёс и затаил дыхание, выслушивая тираду с того конца провода.
Положив трубку, Шевцов медленно подошёл к зеркалу и долго вглядывался в своё отражение. Лицо его было бледным и слегка озадаченным.
«Лысеющий дебил… Я…»
Он провёл рукой по волосам. Попробовал взъерошить их на макушке. Зачесал на правый бок, потом на левый. Приподнял бровь и расправил плечи.
«Это она погорячилась, конечно. Защитная реакция, не более. Посыпалась тёлочка. По сы па лась» — уверил он своё отражение и подмигнул.
«Ах, какой все-таки день замечательный!» — подумал Шевцов и пошёл к холодильнику, где его ждала праздничная бутылка водки.