Принцесса тоскливо посмотрела вниз из окна своей башни.
— И как ты себе это представляешь?
Спросила она.
— Ты хоть доспехи-то сними.
— Не могу,.
Покраснел рыцарь.
— Честь рыцарская не позволяет разоблачаться в присутствии дамы.
— А выдирать волосы у дамы из головы твоя честь позволяет, да?
Истошно завопила принцесса.
— Да ты хоть подумай, дурья башка, сколько ты весишь вместе со всем своим железом!
— Сама дура! В пророчестве написано? Написано!
— Которое «проснись, спусти косоньки вниз»? Сразу видно — мужик писал.
Процедила принцесса.
— Да, верно папаша говорит — повывелись нынче нормальные принцессы.
Раньше как было? Сидит себе тихо, скромно, гобелены вышивает; приедешь ее спасать — она тебе радуется, спасителем называет, а гобеленами уже башня сверху донизу забита.
Распродашь их — и денег хватит свадебку приличную отгрохать!
А сейчас умные больно стали.
Расстроенно махнул рукой рыцарь, — куда мир катится…
Помолчали.
Принцесса вздохнула.
— Ну сними ты доспехи все-таки.
Тихо попросила она.
— Я отвернусь, смотреть не буду. Правда. Ну хочешь — в кусты зайди.
— Рубашка на мне несвежая.
Смущенно сообщил рыцарь.
— Как-никак, три недели к тебе ехал, да все по лесам, по болотам, нечисти перебил тьму.
— Там ручеек течет, за башней. Сходи, освежись, рубашку постирай и приходи. Даром, что ли, столько лет ждала…
— Да ты в своем уме, женщина?!
Взревел рыцарь.
— Мне, благородному, руки стиркой марать? Да меня мой собственный конь засмеет!
— Не в обиду будет сказано, герой, но воняешь ты сейчас почище любого козла.
Обычного, неблагородного.
Мне вонь даже отсюда в нос шибает.
— Да? А я уже и привык, не чувствую… Ладно! Жди! Рыцарь спешился, привязал коня к изгороди и удалился за башню.
Принцесса, проводив его взглядом, перекинула копну своих волос через спинку кресла и начала их расчесывать.
Когда солнце уже почти касалось земли, а принцесса принялась за последнюю прядь, из-за башни появился рыцарь.
По-прежнему в доспехах.
— Уф! Попробуй-ка в одиночку их снять!
Выпалил он, отдуваясь.
— Не дотянусь никак, а помочь некому.
— Оруженосца бы хоть с собой взял.
— Да кто ж знал-то.
Развел рыцарь руками.
— Хочешь, дракона позову? Он поможет, у него опыт большой.
— Нет, не надо.
Попятился рыцарь.
— Ты вот что… дождись меня лучше, слышишь? Я сейчас быстренько домой съезжу, со свитой вернусь, а там разберемся.
— А сразу со свитой и с оруженосцем приехать нельзя было?
Ядовито поинтересовалась принцесса.
— Нельзя!
Твердо ответил рыцарь.
— Ибо нет в том доблести, чтобы ехать освобождать прекрасную пленницу толпой!
— Ну да. А так ты здесь побывать уже побывал, доблесть свою доказал, меня о своем прибытии оповестил.
А потому второй раз и с целой армией приехать не зазорно.
Заключила принцесса.
— Так?
— Верно-верно!
Сжаром подтвердил рыцарь.
— Я знал, что ты поймешь! Только смотри, если вдруг тут какие проходимцы будут проезжать — с ними не заговаривай.
Тебя уже, считай, я освободил — все по справедливости!
— Хорошо-хорошо.
Кивнула принцесса.
— Езжай!
Рыцарь вскарабкался на коня и ускакал тем же путем, каким прибыл.
Дождавшись, пока топот копыт не стихнет вдали, принцесса сунула пальцы в рот и громко свистнула.
Спустя минуту перед окошком башни в воздухе завис дракон, мерно взмахивая кожистыми крыльями.
— Ты это слышала?
Спросила принцесса.
— От первого до последнего слова!
— И как он тебе?
— Урод первостатейный.
— Вот и я так думаю. Ладно, вариант «выйти замуж» из списка вычеркиваем.
Вернется он не раньше, чем через месяца два, а мы тем временем…
Кстати, перестань временно есть птичек-спамеров — мне нужен адрес той фирмы, которая волосы на вес покупает.
И принцесса принялась крошить черствую булку в кормушку, прикрепленную под окном.