Я иду по мосту прочному, но мне кажется — я тону.
Под ногами Москва полночная, задыхается в сером дыму.
Ветер треплет отросшие волосы, шепчет на ухо: ''друг, не трусь''.
Неполадки в простуженном голосе, и я хрипло в ответ смеюсь.
Пес за мной увязался, ласковый, машет весело куцым хвостом,
Я, напичканный старыми сказками, все грызу свой последний том.
Небо мягко качает сонную, белобрысую дочку луну,
Я и пес, оба мы — бездомные. Ему в рай, я пойду ко дну.
— Эй, прохожий, найдется курево? Нет? Найдется тогда оживить?
Незнакомец в ответ нахмурится: ''братец, ты бы завязывал пить''.
А я трезв, так, что дальше некуда, пусть декабрь, а я без пальто.
Снег на землю пикирует беркутом, забирается в грудь и нутро.
Знаешь, пес, человек потерянный, состоит из сплошной зимы.
Из души, занесенной метелями, эмигрируют теплые сны.
Мост трясет. Головокружительный, млечный путь напевает джаз,
Звезды, инопланетные жители, смотрят сотней кошачьих глаз.
Кто крадет, кто-то строит сам, а иные живут взаймы,
Каждый ищет свой собственный храм. Потому что, тьма — это мы.
Не гляди так, мой брошенный друг, я еще не сошел с ума.
Просто так получилось — вдруг, в мое сердце пришла зима.
И однажды мой дом стал чужим. Избегая звонков и встреч,
Смыв с лица театральный грим, сбросив тяжесть с усталых плеч.
Я ушел, заперев на ключ, дверь в клеенчатом сюртуке.
Был июль невесом и жгуч, я ушел, так как был, налегке.
Я менял, как перчатки, богов, я менял имена и людей.
Помню, встретил однажды любовь. Но потом изменил и ей.
Каждый проигрыш бил в лицо, каждый выигрыш стоил медь.
Время шло, и я понял что, дурака учит только плеть.
Небо плещет в собачьих глазах, отражением бледной зари.
Если сердце мое — только прах? Если пыль у меня внутри?
Но смотри-ка, почти рассвет, и давно уже пройден мост,
Пес шагает за мной след в след, опустив свой облезлый хвост.
Может быть — это тоже шанс, бой проигран, но не война.
Пусть мне кажется — я тону, только тысячи миль до дна.
Знаешь, друг, мы еще поживем, будем вместе спасаться от тьмы.
Пережить зиму легче вдвоем. Потому что, свет — тоже мы.