Что нам, взрослым? Ну, спички, мука и соль.
Что ты изменишь? Да как это ни мусоль,
Есть желание жить, а есть страшная жажда выжить.
Всех-то навыков: прячься в подвалы, ложись в сугроб.
Но страшнее всего, когда мимо проносят гроб.
Незнакомых, но слишком родных детей —
Это всё свои же.
Наши кровные дети.
По щиколотку в воде.
По все лёгкие в сырости этих подвальных стен.
Наши мальчики, девочки.
Что нам на вас надеть,
Чтобы Бог вас принял, воспринял и опустел.
Наши дети уходят в весну из тел.
Бесконечная вереница душ ковыляет в Небо.
Наши дети.
В подвалах.
Грызут.
Брикет.
В нем гороховый суп. В нем кисель. Ему много лет.
Просят Бога о чистой воде и буханке хлеба.
Пока кто-то полгода не видит ни звёзд, ни неб,
Пока чьи-то дома уже год вышивают гладью —
Когда блядь вам скажет о глупой инфовойне,
Равнодушно мусоля, мол, надо держаться вне —
Не предайте Ванечку. И Полину. И Аню не предайте.
Не станьте блядью.