В этих Иллюзиях странным было только одно. Чей то след. Чье то присутствие. И я пошел по следу. Я шел все глубже и ниже. Я брел по Забытым Катакомбам, настолько бесконечным, что даже само время здесь становилось плотным и упругим, растягиваясь и перемешиваясь в причудливые образы… А потом я вошел в Темноту. Вязкую и жидкую словно смола. Я потерял счет времени и очень устал. А потом меня осенило. Это лабиринт. Идущему в котором никогда не найти выход. Выход был только один. Нужно перестать идти. И сделать я мог только одно. Я нырнул в темноту. Ощущение было сравнимо с прыжком в океан из бархата и шелка. Я проваливался и падал куда то и мое сознание гасло словно свеча что догорала свое последнее время. Я падал и не хотел это останавливать. Это было прекрасным ощущением полета. А потом я ощутил прохладу. Свежий ветер пах ночью. Я открыл глаза. К сожалению люди умеют летать лишь в одном случае. Когда пытаются раздавить одиночество своим телом прыгая с крыш. Темнота стала твердым асфальтом о который я пребольно ударился. Я лежал не имея возможностей пошевелится и даже издать хриплый стон комом застрявший у меня в горле. Мне оставалось лишь смотреть. Какая то девушка подбежала ко мне и упав на колени горько зарыдала. Ее бело-золотистые волосы метались на ветру. Ее макияж «а-ля стерва» растекся. Но эти черные разводы от туши делали ее лишь еще несчастнее.
— Прости меня, прости, пожалуйста прости. — Она повторяла это бессчетное количество раз и ее слезы обжигали мне лицо. Я ощутил застрявшую в горле горечь. Она обнимала меня и чувствовал как уходила надежда из ее рук. Сначала по капле. А потом чуть быстрее. А потом она стиснула мою шею руками. Надеяться ей оставалось лишь на чудо. Ее плечи сотрясались от рыданий. Я силился хоть что-то сказать, но так и не смог ничего выдавить. Я ощутил как асфальт вновь становится темнотой. И я снова проваливаюсь в этот бархатный океан и лечу. Очнулся я в комнате полной дыма. Напротив меня в кресле сидел старый морщинистый человек. Он курил трубку.
Отрывок из книги.