Уходя — уходи. Не оглядывайся назад.
Не нужна? Вот и славно. И больше меня не трогай.
Не шагай, сомневаясь, в мой личный бессонный ад —
Не пиши даже «просто». Своею иди дорогой.
Я не та? До смешного. Больно. Ведь ты к «не той»
Возвращался не раз от «тех», что с тобой играли,
Убегая — кривился, слыша мое «постой!»,
И о том, как ночами выла — ты знал едва ли.
Обнимал. Но как знать, чьи объятья ты представлял?
Целовал. Только мне всё казалось, что я — замена.
Обещал. Забывал. Обещал. Забывал. Забывал.
Я руками до слез, до крови колотилась в стену.
А потом утихало — и снова в глазах твоих
Что-то нежно мелькало, как будто тебе нужна я,
Не замена, не тень, а искристый живой родник,
Из которого пил ты, шепча мне «люблю, родная»…
Ты актер неплохой. Признаю. А теперь — иди,
И не думай о той, что посмела почти впервые
Не пойти за тобою вслед, о себе забыв,
Не заботясь о том, что желанья ее — другие.
Пусть сотрется из дум и мыслей моя любовь,
И лишь ветер вздыхать о ней потихоньку будет,
Но, когда-нибудь, верю, вспомнишь меня ты вновь,
Вдруг заметив, какие тебя окружают люди.
Те, которым плевать на гордость твою и спесь,
Те, которые предадут, не оценят, бросят,
Ты из уст их услышишь лишь ложь и пустую лесть,
И впервые заметишь… Дождь. Листопады. Осень.
Пусть ты даже не сможешь вспомнить мое лицо,
Только руки, что к коже твоей прикасались нежно,
И почувствуешь вдруг себя ты лгуном, подлецом,
От того, что сломать ты пытался меня прилежно.
Пусть не любишь. И не полюбишь. Но вспомнишь ты,
Непременно, тебе желаю, чтоб все же вспомнил.
Ты разрушил меня. Мою жизнь. И мои мечты.
Я построю все заново. Сгинь. Не пиши ничего мне.