Вранье, конечно. Но...
Долго ли шел, коротко ли, нашел Иван-царевич хоромы Кащея и кличет Василису Прекрасную:
— Нашел я тебя, Василиса! Сбирайся в путь-дороженьку, далека-то она до дома!
Но та в позу встала:
— Что ж ты, Ванька, пешком то притопал? Что ж ты мне песнь хвалебную не спел, каменьями драгоценными не усыпал, дворца не подарил? Что же ты битву великую для потехи моей не устроил? Позабыл, что я Прекрасная? Нее, с тобой я не пойду.
— Так не вопрос — и каменья, и дворцы…
— Опоздал ты, дворец мне Кащеюшка подарил, Добры Молодцы захаживают, и каменья несут и песни поют… Всего вдоволь. Ступай себе! Но нет, постой. Вот только сказывал один Молодец, что Счастье у Баба Дуры оставил. Ну если сыщешь его, Счастье то, да принесешь мне, может и уйду я с тобой.
— Ну что ж, сыщу я тебе Счастье
И побрел Иван-царевич по свету, долго искал он Бабу Дуру, уже и отчаялся. Но все же нашел. А Баба Дура (фамилья у ней такая) может и не дура, но вот про Счастье не слыхивала.
— Нету у меня такого добра, найдешь — себе возьми. Мне то оно не надобно. Мне бы были колосьев пучок да неба клочок, водичка родниковая да избушка сосновая…
Вот незадача. Не может Иван найти, где оно, Счастье то. Все есть, а его и не видно. Решил подождать да присмотреться, а вдруг сыщется.
И вот день прошел, да другой настает, нету Счастья. Может в поле прячет его баба Дура? Она в поле и Иван за ней, она косу в руки, и он. Ведра берет Баба, а Иван уже у колодца. Потекло времечко, изо дня в день, из месяца в месяц. Все меньше Иван вспоминает, что он царевич, все реже Счастье ищет. Да и не досуг ему, приноровился он с Бабой Дурой (фамилья у ней такая) и по хозяйству хлопотать, и гостя встретить, и праздник погулять. Баба Дура, она все же дура, не держит его, не гонит. Лишнего не спрашивает, о важном напомнит, для себя не просит, но и забыть себя не дает. Вот уж точно — Дура. И лишь иногда Иван Дурак (так уж стали его величать) спрашивает себя: «А какое оно — Счастье, а надобно ли оно мне?». Так и живет.
А Василиса Прекрасная тоже о Счастье вспоминает. Любопытно ей узнать — каково оно, да вот Кощей об нем не слыхивал, Добры Молодцы уж не захаживают. Но ей то горевать нету прока. И дворцы у нее, и каменья. И Кащеюшка песню льстивую пропоет, каждый раз в горницу захаживая.
Может и нету его, Счастья. Только вот дура Баба Дура с чего-то тихо улыбается, когда о нем речь заходит.