Оттого, что дождь который день бьет плашмя по темени и нервам,
Ночь меж ребер паникой сочится — терпко-кислой, как вишневый пунш,
Ты в меня вползаешь, как мигрень. Я в тебя — любой прохожей стервой,
Прячущей апатию в ресницах и несущей приторную чушь.
Потому что страшно потерять всё, что есть. И замолчать об этом.
Проще жить, упрятав за ухмылку результаты следствий и причин.
Только память взбесится опять, врежет в лоб тугим своим кастетом,
Раздробив любимую копилку проходивших сквозь меня мужчин.
Кто, как ливень, слякоть оставлял, все нутро в ошметки исцарапав.
Кто-то, словно хаски с верным взглядом, был готов скулить у самых ног.
Ты же, пряча хищный свой оскал, окружал мой мир на мягких лапах,
Чтобы рявкнуть, лишь расслаблюсь, «Рядом!» А вот приручить, увы, не смог.
Наплевать, что ветер одурел, путая расхристанные пряди,
А судьба то ставит на пуанты, то швыряет в мутный диссонанс.
Не теряй меня в мельканьях тел, в вечном зуде повседневных ссадин.
Пока я в броне из стекловаты берегу души своей фаянс.
Дай уснуть в твоих ладонях. Хватит ссор пустых и слайдов черно-белых.
Сколько жизни той, чтоб раз за разом собирать обиды свои в рать.
Мне бы просто верить в мощь объятий, в дикость губ твоих остервенелых.
Войн и так вокруг, как в поле грязи. Так давай хоть здесь не воевать.