Нет места безгрешным молитвам,
Святым ненарушимым клятвам
В порочном и призрачном мире,
Где черти меня изловили,
Язвили, судили, терзали,
Отверженностью наказали.
Бешусь сумасшедший, как вихрь,
Я зол на себя, словно вепрь,
И выгрыз бы душу клыками,
Топча и пиная ногами.
Людская любовь негуманна.
На сердце — смертельная рана,
В которую сыпется соль,
Родящая жгучую боль,
Такую, что жалкое тело
Измучилось, осатанело,
Как загнанный ломится зверь,
Но клетка крепка, а на дверь
Навешаны плотно запоры…
Что делать мне, Господи? Горы
Казалось, я мог бы свернуть,
Но мечется дух, ищет путь.
Нервозность. Не видно спасенья.
Волной подступает смятенье,
Огонь закипает в груди.
Забыть, отрешиться, уйти…
Но где в этом мире подлунном,
Насквозь прогазованном, шумном
Есть берег безгрешных молитв?
Где душу ни что не томит,
Не рвёт и не режет на части?
Любовь не сменяют напасти?
Где раны, познавшие боль,
Не ноют? Где я пред тобой
Не буду напрасно метаться,
Израненным зверем казаться,
В капкане иллюзий страдать?
Где нервную дрожь я унять
Осмелюсь, взглянув в твои очи?
Где станут спокойными ночи?
Где смолкнут удары бича,
Злой хохот судьбы-палача?