Я сменила тариф «Ожиданье» на новый, простой,
На дешёвый тариф с идиотским названием «Пофиг»…
Не сбылось ничего, что должно было, этой весной,
И ведут в никуда бесконечные нити-дороги.
Абонент недоступен, гудки оборвутся… и пусть…
Смс не доставлено. Ты не дождешься ответа.
Пусть на старом тарифе живёт о тебе моя грусть,
И не портит собой сладкий вкус наступившего лета.

Такие странные эти чувства…
От одиночества не спасают.
Мы можем утром опять проснуться,
От сквозняка в душе замерзая…

Такие глупые… Век от века
Сердца терзают, и сны тревожат.
Мы встретив нужного человека,
Его забыть очень долго не можем.

Такие сильные чувства эти.
Они весь мир собой заменяют.
И мы с тобой смеёмся, как дети,
В душе безудержно горько рыдая.

Может быть на губах моих твое имя будет,
ветер тихо прошепчет его, прозвенят волны…
Но пока стеной вокруг безразличные люди,
и так хочется громко кричать, набрав легкие полные.

Ты вплетаешь мне в сердце тоску или, может быть,
это что-то другое… чему названия нет.
Ведь с тобой в океане не важно тонуть или плыть,
и на сотни вопросов один лишь искать ответ.

Твое имя как воздух мне нужно, как кислород,
чтоб дышать самой и делиться со всеми вокруг…
Как глоток H2O в самый-самый засушливый год…
Как рука, что протянет в беде только лучший друг.

Весна вплетает ленты в косы,
Наносит яркую помаду…
Её глаза чуть-чуть раскосы
И с поволокою… так надо.

Весна раскрашивает солнцем
Уныло-серые фасады,
Смеется под моим оконцем,
Звенит ручьями где-то рядом…

Весна — чумная чудо-птица,
Домой вернувшаяся с юга.
Поможет с грустью нам проститься
И снова отпустить друг друга.
… показать весь текст …

Да, я себе изменяла, карты сдавала с болью…
самая тяжкая тяжесть — быть не в ладу с собою.
самая горькая горечь - от безразличного взгляда.
самая долгая память — помнить то, что не надо…

Мне б обозначить рамки, нарисовать границы,
из дневников и писем, повырывать страницы.
Перечеркнуть, что было, и не гадать как станет…
Только… я уничтожу — память опять достанет.

Память она такая… память… она — зараза,
не принимает жертвы, не понимает приказов.
И в лабиринтах мыслей, вечным мечется эхом:
«Только не думай больше, не вспоминай об этом…»