Вот посмотри ты на орла,
Смыкнул овцу и все дела,
Никто не понял, криков нет,
Он так охотится уж сколько лет.

А тигр вон вообще мастак,
Он только с виду ведь слабак,
Добычу заболтает и заговорит,
Сама сдается, так как голова болит.

А посмотри, какой у нас питон,
К нему все овцы ходят на поклон,
Другое дело, что не все идут обратно,
Претензий нет, а значит всем приятно.

А ты волчиху бросил негодяй,
Ведь у нее отец не скупердяй,
Тебя тянул он в гору, много лет,
Вставай паршивец и готовь ответ.

Ну, а пока, пущай охотник говорит,
От твоих дел и у него башка болит,
Ведь день-деньской все овцы блеют,
Кормов поменьше им, а то наглеют.

Охотник встал и бодро речь начал,
Лев-батюшка погасим сей накал,
Овец зажмем тихонько, хай молчат,
Ну потрепали их, чего кричат?

Давай мы волка, от отары отлучим,
Волна пройдем, по новой подключим,
Дадим другое стадо, пусть его пасет,
Ну, а бездумно пусть овец не рвет.

Волк встал и долго путался в речах,
Не блещет больше сталь в его очах,
Живя в достатке, сильно растолстел,
И как кабан он харей разжирел.

Сопел, кряхтел, потел и ковырял в носу,
Сморкался часто и смиренно нагонял слезу,
Хотел он показать, что понял, осознал,
И зря волчицу, на корову променял.

Сказал он, не губите братцы вы меня,
Да дармоед я, но все же вам родня,
Родная, ваша кровь у меня в венах,
Он говорил волчице, стоя на коленах.

Ну и решили, что всему виной корова,
Но так как обвинение не готово,
Пущай живет, покудова в хлеву,
Гуляет, вдоволь кушает траву.

И выпросил, кажись, прощение себе,
И вняли все, горячей сей мольбе,
Поменьше, но отару получил,
Работает там волк, как и просил.

Мораль, какая скажете, не знаю сам,
Не доверяю в этой жизни я волкам,
Коль кровь овцы попробовал тот волк,
Не верю я, что будет от него там толк.