Я иду от последнего — звука, сюжета, листа…
Мне осенняя мимика боли роднее и ближе.
Как сентябрьское солнце стеку по готовым холстам,
На которых художник моё отраженье напишет.
И законченным звуком — последним — мерцающих сфер,
Проникая в сердечные токи слепых музыкантов,
По экспромту луча-саксофона натянутый нерв
Отдаю, как надрывно-звенящую, рвущую мантру.
До последнего слова… А, я от последнего, влёт,
Открываю поэту, тому, чья душа беззащитна,
Тень от тени теней — как сюжета иной поворот —
Растворяясь в стихах его нежностью Высшей молитвы.
А когда наступает весна, или падает снег —
Пустотой моё сердце беспомощно стынет и грезит…
Не поняв, не приняв бесполезный, недужный рассвет,
Где реальность рассудочно давит остатки поэзий.