Он говорил, ему не снести креста.
Он говорил, охота порой с моста
Вниз головой — от бессмыслия и тоски.
Он говорил, внутри его — пустота,
Он говорил, тоска его так густа —
Хоть, говорил он, режь ножом её на куски.
Только она не верила ни на грош,
А, улыбаясь, думала: ну до чего хорош.
Только напрасно силится, ибо на мне — броня.
И рикошетят слова, не бросает в дрожь,
Кстати, вот этот пассаж — про куски и нож,
Он ведь услышал — сто лет назад — от меня.
Разве он что-то может знать о тоске,
Об асфиксии рыбы, бьющейся на песке,
О безнадёге птицы, запутавшейся в силках?
Если и трогает что — то лишь дыра на носке,
Да седина на некогда жгучем его виске,
Да сигарета, забавно пляшущая в руках…