С кем ты нынче, мой сердечный?
Рядом кто во тьме звереет
от рулады бесконечной
и от храпа сатанеет?

Чьи глаза горят как плошки,
потухая над носками,
где ты дырки, как окошки,
вытер, походя, ногтями?

Нет, увы, не я! Другая
целый день стучит ножами,
для твоих зубов строгая
прорву мяса с овощами.

Почему ее ты, боже,
отпустил по магазинам
бегать, не жалея ножек,
за пудовою корзиной?

Ах, везучка! Ты всё дома,
на диване рядом с мужем.
Никаких почти знакомых,
прочь театр и с дрУгом ужин!

И теперь не в мои уши
льется брань его про Думу,
что страну вконец разрушит
по законам скудоумным.

Мои ушки так азартно
Глюка слушают и Листа.
Глазки я вожу в театры,
а не в кухню к жирным мискам.

Всё из рук, что тяжелее,
вырывают кавалеры.
Ножки ходят по музеям,
и растет моя карьера.

Ай, разлучница, спасибо!
Рабство у тебя в активе,
ну, а я свободна, ибо
нет теперь меня счастливей!