На девушке был сарафан в цветочек,
Серёжки-фиалки и бусы в цвет.
Она вся была как из многоточий,
Она вся была как большой секрет.
А он был красив как актёр французский,
Немного сутулый, но в этом шарм.
В его, вперемежку с усталой грустью,
Глазах цвета вишни пылал пожар.
Случайный попутчик, пустой автобус,
Всего один взгляд — и не надо слов.
Он был лучше прочих, она — особой,
И каждый на многое был готов.
А дальше: свиданья на час, не больше,
В кафе, что за городом (только так),
И нежность, что страсти была дороже,
И где-то на равных любовь и страх.
Ведь он десять лет был в законном браке,
И в школу пошёл непоседа-сын;
Глаза цвета вишни тот взял от папы,
Оставить сынишку не хватит сил.
Он клялся себе, что смелее будет,
Всё скажет жене, перестанет лгать,
Но страх не давал рушить эти судьбы
И ради любви всё кругом ломать…
Три года прошло, вновь пустой автобус,
Зашёл он усталый, напротив сел.
Она улыбнулась тепло и добро,
И вспыхнул пожар близких душ и тел.
С ней рядом дремала малышка-дочка,
Двухлетнее чудо, её секрет.
Она приоткрыла глазёнки-точки,
Его озарил их вишнёвый свет.
Опять стало всё и без слов понятно,
Блеснули слезинки в глазах двоих.
А дочка опять задремала сладко,
И это был самый волшебный миг.
Они одиноки почти три года,
Не носит кольца ни она, ни он.
Их снова сводил незаметный кто-то,
И снова казалось — всё это сон.
Они вышли вместе, а как иначе?
Он спящую дочь нёс, прижав к себе.
Решенье простое у всей задачи:
Нельзя спорить с тем, что дано с небес…