ЛУНАТИК.
Если меня спросить: «Что самое жуткое ты видел в армии?» — я не задумываясь отвечу, что хоть было много страшного, даже пришлось однажды собирать в два грязных ведра человека, с которым курил еще час назад… Но… самое гнетущее ощущение было от одного маленького происшествия… Вроде ничего такого, никто не умер, а забыть не получается.
Учебка под Псковом. Мы прослужили всего месяц, но нам казалось, что всю жизнь, столько на нас вывалилось за этот месяц… А сколько ещё впереди, страшно подумать. Вечность…
Сплю на втором ярусе койки, просыпаюсь от того, что сосед тихонько пихает меня в бок: «Тихо. Просыпайся. Смотри, только не шевелись…» Очухиваюсь, кручу головой, вижу: вся казарма не спит. Лежат на своих местах и наблюдают. Один солдат, ничем не приметный, тихий такой, про таких говорят «пирожок ни с чем», стоит в нижнем белье, на подоконнике. Он прижался лбом к окну, еле слышно скребет ногтями, будто пытается расковырять стекло и тихо, жалобно так, почти шепчет: «Мамочка. Забери меня скорее отсюда. Мне здесь очень плохо. Я устал, я хочу домой к тебе. Я тут никому не нужен. Меня никто не любит. Мама, ну пожалуйста, я здесь больше не могу… "
У всех волосы встали дыбом, никто из нас не видел живого лунатика, да и настроение было такое же, как и у него, только сидело оно в душе у каждого большим слёзным комом, оставаясь не озвученным… Паренек медленно слез с окна и лег спать. В дальних углах казармы, послышались сдавленные всхлипывания… Даже наш дикий сержант, у которого человеколюбия было как у холерной палочки, вместо мата и крика «РОТА ПОДЪЕМ!!!», полушёпотом сказал: «Ну всё пацаны, успокойтесь, давайте спать…»
До подъема оставался час, но никто так и не уснул. Мы смотрели в тёмный потолок и с ужасом понимали, что ни один из нас не застрахован от «подоконника», ведь 23 месяца, это больше чем жизнь…