Я не знаю — это было в шуме улиц беспощадном,
Иль средь голых стен во мраке, иль в мерцании
свечей, —
Небо черное на город пало саваном громадным,
Будто кровью обливаясь под ножами палачей.
Гул колес и рев моторов с цоканьем копыт
сливался,
Громыхал железным лязгом нестихающий прибой,
И поток двухмиллионный в давке улиц извивался,
И, казалось, каждый угол вдруг выстреливал
толпой.
Вспышки белого сиянья первой дрожью проходили