небо ночь, в полете сны.
на серебряной луне,
спали синие слоны
а тем временем в кремле
черт звеня рублями в брюхе
ковырялся жалом, в жопе мухи.
ведьма, скинув жабью шкуру
обнажила свою стройную фигуру,
оживила сплетни, слухи
и пошла кончать на муки.
а меж ними и меж ней
немохнатый, не усатый
негорбатый, но богатый
вова путин — гибко очень
пел про сказочных свиней,
и о том как каждый день —
любит он свиней сильней.
жопе мухи становилось веселей !
а, у сейфа чуть левей
силуанов в маске евро
любОваясь — всплеском цвета
ведьминых очей
обрезал длину рублей,
губы ведьмы — надувались
больше и пышней
у антона на зигзаге
становилось горячей
а от света из её цветка
у антона из зигзага
прожужжала искр струя,
её светом освещённый
весь такой «культурно» -просвещённый
изумрудно-«благородный»
лично он — медведев димон!
насиловал аккордеон —
вытрясая из него —
скрипы, стоны, звуки, крики
от которых — в песне вовы
свиньи, становились многолики;
и с вампирскими клыками
и с метровыми рогами
и с железными хвостами
и с алмазными глазами
и с офшорными счетами
и с колесными ногами
и с сигнальными огнями
и с красивыми блядями
и с бюджетными деньгами,
в песне все они катились и бежали
всех вокруг — бодали и кусали
всё у каждого съедали
искривляя свои хари.
черт хвостом, восторг — топил
в угаре!
в небе, звезды грызли твари
ведьма грела зло в наваре
крысы по углам добро жевали
слёзы, в церкви, бога ждали
птички в страхе, солнце звали!
и оно конечно же пришло!
черта, — тело путина спасло,
ведьма прыгнула в аккордеон
его спрятал в сейф- антон,
а медведева димона
спас пакет китайского бульона,
крысы разбежались по амбарам
там всегда и всё для них задаром.
разбудил, меня будильник словно током,
ну и сон, мозги все в хлам
нервы, будто их перебежал гиппопотам.