Одиночество.

Хочешь стать одиноким приезжай в Москву, 10 миллионов жителей, а ты один. Один на шикарных улицах, один в огромных магазинах, один в музеях и парках. Людей много, а ты один.
Одиночество проникает в тебя постепенно, с каждым глотком воздуха оно насыщает тебя. Остается в каждой клеточке твоего тела. Чем больше дней ты в Москве, тем Одиночеству легче находится в тебе.
Я выхожу на улицу и оно тут как тут. Идет со мной шаг в шаг, опережает меня, заглядывает в глаза и, плавно и стремительно входит в меня. Я и Одиночество единое целое.
Оно теперь может смотреть: у него есть мои глаза; слышать моими ушами, идти моими ногами; ощущать и жить вместе со мной.
Я сижу в Нескучном саду, сотни и тысячи людей проходят мимо меня, людской поток не остановить, можно только влиться в него и стать его частью. На один момент вообразить себя не одиноким, а затем Одиночество внутри меня улыбнется и расставит все на свои места.
Я — Одиночество. Одиночество — Я.

Мысли на подушке.
Как странно бывает порой проснутся утром — и не одной мысли в голове. Она абсолютна пустая и такая тяжелая, что оторвать ее от подушки просто невозможно. И тогда приходится мысли загонять насильно. Сначала это даже не мысли, а какие-то обрывки слов, предложений. Они возникают по мере того, как смотришь на стены, потолок, мебель и на цветы, стоящие на подоконнике. Все эти обрывки каким-то непостижимым образом сливаются между собой, и вот уже в голове возникает первая мысль. Она…
… показать весь текст …

Бесконечные миры.
Бестелесны и безвременны растянулися миры. Во вселенной мы потеряны, не встречаемся в ночи. И безбрежно, бесконечно все, столкновение миров, мы совсем не безупречные хоть живем давным-давно.
Посмотри в глаза влюбленные, пусть качается земля, мы в любви еще зеленые, вдруг качнутся тополя.
Свет течет, текут столетия, тихо вертится земля. В мире есть любви бессмертие. В мире где-то Ты и Я.

Над головой созвездия мигают,
И руки сами тянутся к огню,
Как жалко мне, что люди привыкают,
Открыв глаза, не удивляться дню.
Существовать. Не убегать за сказкой
И уходить, как в монастырь, в стихи,
Ловить Жар-птицу для жаркого с кашей,
А Золотую рыбку — для ухи.

Жить можно, если бы только проза жизни не перебивала поэтические мечты.