В армию меня провожали всем районом. Тогда еще никто не думал, что я попаду в Чечню, а я попал. И Ирина, моя Ирина не хотела отпускать. Боялась, что не вернусь. А она уже тогда была беременна. Я этого не знал. Моему сыну уже пять лет… а его отец мертв.
Меня похоронили три года назад. Матери прислали повестку, мол, ваш сын погиб в бою. Как герой. Прислали цинковый гроб, а окошко изнутри замазано черной краской. Все собрались: родственники, друзья, бывшие одноклассники…
Евгений Казанцев (1978−1997)
***
Январь 2000 года. В одном из военных госпиталей на просторах нашей бескрайней Родины неизвестный боец вспоминает свое имя.
— Как? — переспрашивает медсестра, ничего не расслышав.
— Евгений Казанцев.
***
Спустя три месяца я стою перед дверью квартиры, где жил до армии. Звонок висит тот же самый. Кнопка легко поддается. Шаги за дверью…
— Кто там?
Это голос матери.
Я молчу, ничего не могу ответить. Как будто ком застрял в горле, в глазах слезы.
— Кто там?
— Мам, это я…
Тишина. Молчание длится долго. И опять за дверью:
— Кто там? — спрашивает отец.
Слезы текут ручьем, ничего не могу поделать с собой, не могу остановиться.
— Папа, это я… Открывай.
— Сейчас милицию вызову. Наш сын погиб три года назад. Убирайтесь отсюда.
— Как, погиб? Я здесь, живой. Открой дверь, и увидишь. Не мог я погибнуть.
Щелчок открывающегося замка, дверь со скрипом открывается. А там мама и папа стоят. Как долго же их не видел? Неужели, прошло пять лет? Время быстро летит.
— Женя, ты? — спрашивает мама, хотя вижу, что уже узнала.
Она кидается мне на шею. Уткнулась головой в плечо и не хочет отпускать. Рубашка на плече медленно намокает.
Я смотрю на отца, он на меня. Его глаза блестят от слез. Долго так стояли, не разговаривая, а просто смотрели друг на друга.
***
Вот ведь как бывает в жизни: я жив, но два раза в год посещаю свою могилу. В день рождения и в день, когда меня похоронили. По документам считаюсь умершим. Так, кто я теперь? Живой мертвец? Ходячий труп? А этим бюрократам, отсиживающим свои толстые задницы в кабинетах, плевать на нас. Я живой, говорю им. А они мне в ответ: нет, батенька, вот, смотри, по документам ты мертв. Значит, ты — не ты. Выдаешь себя за кого-то. А зачем? Очевидно: хочешь скрыться от закона. Кто ты? Получается, преступник. Вот и сидеть тебе за решеткой. За что, спрашиваешь? Это не беда. Что такое закон в нашей стране? Закон — это стена, которую нельзя разрушить, нельзя сделать подкоп. Можно только обойти. Думаешь, почему я сижу в теплом, уютном кабинете, езжу на Мерседесах? У меня личный водитель, секретарша, которая исполнит любое желание: от горячего крепкого кофе до любой позы Кама-сутры. Потому, что я могу обойти стену. Я — всё, а вы, смертные, никто. И, до тех пор, пока у нас в стране будут хоронить живых, посылать «на» тех, кто исполнил свой долг перед Родиной, игнорировать стариков и ветеранов, детей, до тех пор, пока бюрократы будут отсиживать свои задницы в кабинетах и получать за это всё, пока живы жополизы, наша страна будет ничем.
Если так будет продолжаться дальше, Россия исчезнет.