И ничего не остаётся, кроме жить,
месить пространство, вычитать минуты,
и так прощаться с близкими, как будто
выходишь на площадку покурить.

И сочиняя мир из ничего,
и став от боли даже ниже ростом,
опять живёшь среди чужих и взрослых,
как посреди сиротства своего.

Но там внутри, на самой глубине,
за самой хрупкой тонкой перепонкой,
твоя любовь испуганным ребёнком
уже устала плакать обо мне.
… показать весь текст …

Юзек просыпается среди ночи, хватает её за руку, тяжело дышит:
«Мне привиделось страшное, я так за тебя испугался…»
Магда спит, как младенец, улыбается во сне, не слышит.
Он целует её в плечо, идёт на кухню, щёлкает зажигалкой.

Потом возвращается, смотрит, а постель совершенно пустая,
— Что за чёрт? — думает Юзек. — Куда она могла деться?..
«Магда умерла, Магды давно уже нет», — вдруг вспоминает,
И так и стоит в дверях, поражённый, с бьющимся сердцем…

Магде жарко, и что-то давит на грудь, она садится в постели.
— Юзек, я открою окно, ладно? — шепчет ему на ушко,
Гладит по голове, касается пальцами нежно, еле-еле,
Идёт на кухню, пьёт воду, возвращается с кружкой.
… показать весь текст …

Он приходил ко мне, плакал, клал голову мне на грудь,
А я думала — ну ладно, ну выкарабкаемся как-нибудь.
Ну допустим, нет у него ни совести, ни смелости, ни угла,
Но я же сама его выбрала, сама же его позвала.
У него глаза, как у ангела, а он и не знает, дурак.
Ну как с него что-то требовать, когда он так смотрит? Как?
Носилась, как с писаной торбой, жалела, сдувала пыль…
И в общем-то, долгое время мы славно так «жили-были».
А в какой-то момент я умаялась весь мир на себе тащить,
А главное — мн…
… показать весь текст …

Она никогда не знает, как надолго он исчезнет опять.
Всё в ней кричит — не надо его отпускать!
Но она как будто спокойна, или просто делает вид,
И не звонит.

Он каждый раз выселяет её из мыслей своих и стихов,
Тщательно забывает запах её духов,
Он думает: «Господи-Боже, если твой приговор таков,
То я готов!»

Проходит надцатый месяц, никто не идёт ко дну.
Они, как упрямые дети, всё играют в эту войну.
И говорят друг другу: «Хватит, я долго не протяну!»
А сверху на них смотрят и думают:
… показать весь текст …

В начале лета ты ещё избавлен от тоски по убыванию жизни. Вычитание из тебя времени ещё не так ощутимо, не так обозримо. Ещё можно наращивать, прибавлять и копить. Хотя это самая большая иллюзия, самая хитрая уловка, которую мы прощаем лету взамен на его щедрые обещания и наши собственные надежды.
Летом все немного моложе, немного уверенней, немного счастливее. Во всяком случае, хочется так думать.
Лето выращивает нас, выхаживает, как заботливый садовник. Отучает от спешки и тревоги, от суеты и уныния. Заливает солнцем наш внутренний мрак и силится растопить наш внутренний лёд.
И когда рассеется этот мрак и сойдёт этот лёд, дышать станет легче, улыбаться светлее, любить естественней, верить проще. И мы снова будем всесильны и бессмертны. Целую вечность. До самой осени.