В родильной палате — шесть коек рядами,
За окнами — вечер погас…
Реальность и бред поменялись местами,
Мне вечностью кажется час…
И бьётся под тканью просторной сорочки
Набатами новая жизнь.
Как будто сказать мне отчаянно хочет:
«Немножко еще продержись!»
И я, упираясь ладонями в стены,
Шепчу заговор, как в бреду:
«Я выдержу всё!.. Я должна непременно!
Я сильная!.. Я же смогу!»
Вот боль, наступая, врезается в тело,
Знамением высших побед…
… показать весь текст …

Здравствуй, милый сынок! С новым годом тебя поздравляю!
Ты за почерк прости — что-то снова рука подвела.
Я тебя вот наверное, Коля, от дел отрываю…
Да всю ночь не спалось — как у вас на чужбине дела?
Ты не пишешь совсем — не в упрек, не подумай, сыночек
Я же все понимаю — заботы, все снова с нуля…
Ты черкни, Николаша, о внуках хоть несколько строчек,
Хорошо или нет приняла их чужая земля?
А у нас все как прежде: зимою сменяется лето,
Наш Семеныч ворчит на погоду, да жмется в пальто…
Сын его обещ…
… показать весь текст …

Он проявляется красными или синими.Строчками.Он заходит не постучав.
Слишком не твой, чтобы помнить его по имени. Слишком опасный, чтоб по нему скучать.
Он начинается медленно и задумчиво — так у каминов потягивают глинтвейн,
Слишком красивый, чтобы придумать лучшего. Слишком чужой, чтобы сделать тебя своей.
Ты его пишешь так же, как пишут тайное на оборотах забытых и пыльных книг,
Ты никогда не просишь «не забывай меня».Он же молчит о том, как к тебе привык.

Только одна причина вот так безумствовать передавая сердце через тетрадь…
-Слишком реальная, что бы тебя почувствовать…
-Слишком придуманный, чтобы тебя искать…

Начиная с заглавной, сожги тома, по которым когда — то пришлось прожить,
Это прошлое. Прошлое — есть слова, обладавшие свойством тебя душить.
Никогда ни за что не смотри назад, если точно решаешь идти вперед,
Только так получается доказать, что тебя здесь действительно кто — то ждет.
***Это все предисловие к нам самим: с белых троп, как с ладони — из родника,
Где любовь начинается не с причин, а с желания тихо сойти с ума,
И писать о таком, от чего в плечах начинает ломить и тянуть наверх…
***Ты вливаешь по венам, как теплый чай по губам — мое право не быть как все***
Оставляй за плечами строку «до нас».Начиная с заглавной, успей вдохнуть,
Перед тем, как мы выдохнем в первый раз три контрольных слова друг другу в грудь…

Седьмая весна пьянит. Немного саднят коленки,
Но к речке не запретит ни мама, ни сатана.
Вот — ступни в пушистый ил. Вот — речки молочной пенки
И так незаметны три последние полчаса.
Вот — мама ведет домой, от взгляда ее — мурашки.
(Сбежать бы сейчас в Канзас, ну, или, хотя бы, в Лух)
И сделаться там чужой и маме ненужной даже
(но только совсем чуть — чуть, не больше пяти минут)

Тридцатая осень — дым, в груди неуемный гул,
Вот мама у окон ждет. Вот речка — песок сухой.
Мы выросли, как могли — кто спился, кто утонул.
И так потерялись, что никто не придет домой.