Надежда контужена сотней твоих причин.
Где каждое слово — дамасская сталь мечей.
И я с ней к Дежурному Ангелу, чтоб лечил.
Он трогает ее пульс. С минуту потом молчит.
И вызывает всех ангелов, т. е. врачей.
А мне говорит: «Большая потеря души…
У самого сердца, видишь, фонтаном бьет.
Тут не контузия, милочка, надо шить».
Я плачу навзрыд: «Мне без нее не жить.
Пожалуйста, Ангел, ну как же я без нее!»
«Готовьте отдельное небо, — командует, — номер семь.
Наркоз из душистых трав, летних радуг взвесь,
Серебрянных нитей дождей. И собраться всем.
Скорее. Скорее. Надежда не дышит совсем.
Куда же Вы, милочка? Вам оставаться здесь.
Вам плохо, я знаю. И что — то внутри болит.
И там, где жила надежда, горит огнем.
Вдохните немного веры, чуть — чуть молитв.
Я Ангел, голубушка, а Ангел, что Айболит…
И если надежда поправится, сразу вернем".
Я просыпаюсь утром — душа пуста.
Город зовет делами. И я иду.
Кто — то не выдержал и без души устал…
Я не ропщу на вес своего креста.
Жду.