Поэт писал, встречая поэтессу:
«Вам сколько лет и есть ли муж в наличии?»
И, на стихи смотря без интереса,
Кружил, но лишь над фотками, по-птичьи.
Писал он о глазах, мол, всё в них видно:
По-детски что наивны и беспечны,
А утром о грудЯх писал бесстыдно
И даже о соитии под вечер.
А ночью, ошалевший от шрапнели*,
Которую прислала поэтесса,
Лежал он, умирая на постели,
Под звуки си минорной Баха мессы**.
Воскресши, по утрУ он разродился
Дремучею поэмой о мегере,
И шибко канонаде удивился,
ПовЫнесшей и окна все, и двери.
Его коллеги дружно зароптали,
Спросив приватно: «Что, брат, с головою?
Никто из нас не лезет к этой твари,
Она ж и нОгтя твоего не стоит.
Поэт теперь плющом колючим вьётся,
В гостях у поэтесс других бывая.
Но и от них ему так достаётся,
Что он потом неделю оживает.