Тысячелетний сокол над бездной времён
парит, не касаясь крылом горизонта,
где звёзды — осколки разбитых корон,
а ветер — дыханье забытого фронта.

Выкован в пламени первых миров,
из молний и пепла, из соли и мёда,
в глазах — отблеск былых катастроф,
в когтях — тишина, что страшней похода.

Не ищет он гнёзд, не считает потерь,
летит сквозь эпохи, как нож сквозь туманы,
каждый взмах — разрыв в пустоте,
где падают тени былых великанов.

Он видел, как рушились башни из льда,
как плавились кости в огне революций,
как пели сирены в объятьях стыда,
как падали боги в объятья иллюзий.

Перья — страницы, где выжжена боль,
кровь — чернила, крик — строка,
в каждом пергаменте — вечная роль:
быть стражем безмолвья, что рвёт на куски.

Помнит, как пела земля под копытом,
как пели клинки в тишине перевалов,
как пела любовь в безнадёжном наитии,
как пел одиночество в мраке подвалов.
Не знает оков, не знает пощады,
не знает прощенья — эхо из бездны,
где время — лишь пепел, а жизнь — лишь мгновенье,
где ветер и стати, где нету имён.

Кружит над бездной, где тонут миры,
где тонут надежды, где тонут обеты,
в каждом круге — разорваны сны,
в каждом — рождение новой планеты.

Крик — как молния в сердце пустыни,
как гром в тишине, где не слышно ни звука,
как плач по ушедшим в объятьях рутины,
как смех над могилой, где дремлет порука.

Видит, как падают звёзды в колодец,
как падают души в бездонные бездны,
как падают маски с лиц, что не смеют
признаться: вечность — лишь миг, что не вечен.

Не ищет покоя, не ищет приюта,
не ищет ответа — ветер, что рвёт полотно,
где вышита ложь, что зовётся сюжетом,
где пепел и тьчи, где нету огня.

Помнит, как пели в огне города,
как пели имена и даты,
как пели: не будет исхода,
как пели: не будет возврата.
Крылья — паруса из разодранных снов,
сердце — кузница, где куют легенды,

в каждом ударе — разрыв оков,
в каждом — рождение новой вселенной.
Кружит над бездной, где тонут века,
где тонут империи, тонут пророки,
в каждом круге — разорвана тьма,
в каждом — рождение новой эпохи.

Не знает молитв, не знает проклятий,
лишь эхо из бездны, где только лишь ветер,
где падают звёзды, где падают души,
где маски срывает безмолвный свидетель.

Хранитель огня, что жжёт в тишине,
что не гаснет в ночи, что не гаснет в безмолвье,
тысячелетний сокол — вечный свидетель,
что всё — лишь мгновенье, что всё — лишь безмолвье.